Две тени скользили по стенам. Их глубина и насыщенность никак не зависили от источника

света, которым в данном случае были забрызганные грязью большие окна. Что было за стеклами

— опознать не представлялось возможным из-за многослойной пыли и копоти, скопившейся на

них. Да и рассматривать окрестности Башкирскому Коту как-то не хотелось. Не самое полезное

для психического здоровья занятие — любоваться в ходе перемещения по Слоям окружающими

пейзажами. Это он знал с пелёнок. Ибо эти самые пейзажи могли и не вполне отвечать здравому

рассудку совершающего Прыжок. Бегуны, тем временем, набирали скорость. «Близнецы»

скользили двумя призраками по шершавой поверхности, перепрыгивая, подобно солнечному

зайчику, с колонн на стены. Башкирский Кот тоже не отставал. Тени свернули за угол по стене.

Кот за ними. И тут ему померещилось, что сзади полыхнуло разноцветное сияние.

— Ой, чё такое? — Не успел он закончить реплику, как его настиг извивающийся

мыслепровод. Башкирец, благодаря точно набранной скорости и правильному направлению бега,

точнёхонько попал в самую его сердцевину и на мгновение как бы влился в него.

— Кимкидук амударья госпромгаз акбар алга! — хором рявкнули «близнецы» и состроили

пальцами на стене жутковатую физиономию, как в детском «театре теней».

— Ич-ха! — чихнуло эхом по стенам автопарковки, и с низким гулом мыслепровод исчез,

скользя сквозь бетон.

А заодно он уносил с собой забандероленную матрицу Башкирского Кота, превратившегося на

время в сильно уменьшенного мультипликационного персонажа типа «кот без сапог» с

нецензурными выражениями на башкирском языке, которые неслись вместе с ним рядом, ни на

йоту не отставая. Тени «близнецов» акробатически изогнулись на стене, избежав кошачьей участи.

Они остановились, обернулись друг на друга, весело хлопнули «по рукам» и, мигнув, исчезли. И

только охранник в сторожке со шлагбаумом на первом этаже перестал храпеть, встрепенулся и

прислушался к тишине, царящей в здании.

— Ыть шо енто? — забегал он слезящимися глазами. — Стрелял, шо ли, хто? Али хгром?

Тишина была ему ответом.

— Тьфу, — сторож помутузил подушку и приложил на неё голову к косяку будки. — Гроза,

видать, будет.

И он опять засопел. И точно, как-то сразу невзначай стемнело, и в проёме въезда на парковку

стало видно, что начался дождь. Так и не понятно было, то ли прохождение мыслепровода

спровоцировало непогоду, то ли непогода притянула сюда мыслепровод. Что первично — курица

или яйцо, — науке до сих пор невдомёк. Да только ни кота, ни «близнецов» там уже не было.

14

1

— Я не верю в приметы!

— Зато приметы верят в тебя!

— А это кто? — Красная Тюбетейка не унималась.

Вагон раскачивало и кидало. Скрип на поворотах множился и гремел по стенам тоннеля. Дочь

степей и наш самозваный профессор сидели на полу и беседовали о чудесах лесопаркового

хозяйства. А точнее, Загрибука, враз припомнивший все пожитухи в Лесу, теперь рассказывал

Красной Тюбетейке о своих соседях по садоводческому участку.

— Ну, белка такая. Только у Парашютяги перепонки от передних лап до задних по предплечье,

а у этой — из подмышек до задних пяток.

— А нафига? — Казашка не сдавалась, и Загрибуке начинало казаться, что над ним просто

издеваются. Как часто кажется взрослым, когда ребёнок в очередной раз заводит нескончаемую

песню своих «почему». Взрослых это выводит из себя, до истерики. И знаете, почему, кстати? Хе-

хе! Да потому что они и сами нифига не знают. В череде своих умных высказываний родители с

ужасом ждут, когда цепочка «почему» приведёт к ответу, к которому они судорожно пытались и

вовсе забыть дорогу всю свою жизнь.

А почему? Да потому, что ответ сей тут же уличит их в собственном полном невежестве.

Озвучивается он примерно так на взрослом толерантном языке: «Вырастешь — поймёшь,

малыш!» Или: «Так природа создала!» Более солидные и учёные люди в этом же случае говорят