Последуя сему всеобщему совету,Раскинулись хуи по белому все свету,Искали выручки по всем таким местам,Где только чаяли ебливым быть хуям.По щастью, хуй такой нечаянно сыскался,Который им во всем отменным быть казался:По росту своему, велик довольно былИ в свете славнейшим ебакою он слыл,В длину был мерою до плеши в пол-аршина,Да плешь в один вершок — хоть бы куда машина.Он еб в тот самый час нещастную пизду,Которую заетъ решили по суду,Затем что сделалась широка черезмеру,Магометанскую притом прияла веру;Хоть абшита совсем ей не хотелось взять,Да ныне иногда сверх воли брать велят.Хуи, нашед его в толь подлом упражненье,Какое сим, кричат, заслужишь ты почтенье?Потщися ты себя в том деле показать,О коем мы хотим теперь тебе сказать.А говоря сие, пизду с него снимают,В награду дать ему две целки обещают,Лишь только б он лишил их общего стыда,Какой наносит им ебливая пизда.Потом подробно всё то дело изъясняютИ в нем одном иметь надежду полагают.Что слыша, хуй вскричал: — О вы, мои муде!В каком вам должно быть преважнейшем труде.Все силы вы свои теперя истощайтеИ сколько можете мне ярость подавайте.По сих словах хуи все стали хуй дрочитьИ всячески его в упругость приводить,Чем он, оправившись, так сильно прибодрился,Хоть и к кобыле бы на приступ так годился.В таком приборе взяв, к пизде его ведут,Котора, осмотря от плеши и до муд,С презреньем на него и гордо закричала:— Я больше в два раза тебя в себя бросала.Услыша хуй сие с досады задрожал,Ни слова не сказав, к пизде он подбежал.— Возможно ль, — мнит, — снести такое огорченье?Сейчас я с ней вступлю в кровавое сраженье.И тотчас он в нее проворно так вскочил,Что чуть было совсем себя не задушил.Он начал еть пизду, все силы истощая,Двенадцать задал раз, себя не вынимая,И еб ее, пока всю плоть он испустил,И долго сколь стоять в нем доставало сил.Однако то пизде казалися всё дудки.— Еби, — кричит она, — меня ты целы сутки,Да в те поры спроси, что чувствую ли я,—Что ты прескверный сын, хотя ебешь меня,Ты пакостник, не хуй, да так назвать, хуёчик,Не более ты мне, как куликов носочик.Потом столкнула вдруг с себя она ево:— Не стоишь ты, — сказав, — и секеля мово,Когда ты впредь ко мне посмеешь прикоснуться,Тебе уж от меня сухому не свернуться,Заёбинами ты теперь лишь обмочен,А в те поры не тем уж будешь орошон,Я скверного тебя засцу тогда как грекаИ пострамлю ваш род во веки и в век века.Оправясь от толчка, прежалкий хуй встаетИ первенство пизде перед собой дает,Хуи ж, увидевши такое пострамленье,Возможно ль снесть, кричат, такое огорченье?Бегут все от пизды с отчаяния прочь,Конечно, говорят, Приапова ты дочь.Жилища все свои навеки оставляютИ жить уж там хотят, где жопы обитают.По щастью их, которым им иттитьИ бедные муде с собой в поход тащить,Лежал мимо одной известной всем больницы,Где лечатся хуи и где стоят гробницыПреславных тех хуев, что заслужили честьИ память вечную умели приобресть.За долг они почли с болящими проститься,Умершим, напротив, героям поклониться.Пришед они туды всех стали лобызатьИ странствия свого причину объявлять,Как вдруг увидели старинного знакомцаИ всем большим хуям прехрабра коноводца,Который с года два тут в шанкоре лежит,От хуерыка он едва только дышит.Хотя болезнь его пресильно изнуряла,Но бодрость с тем совсем на всей плеши сияла.Племянником родным тому он хую был,Который самого Приапа устрашил.Поверглись перед ним хуи все со слезамиИ стали обнимать предлинными мудами.— Родитель будь ты нам, — к нему все вопиют,—Пизды нам нынече проходу не дают,Ругаются всё нам и ни во что не ставят,А наконец они и всех нас передавят.Тронися жалостью, возвысь наш род опятьИ что есть прямо хуй, ты дай им то узнать.Ответ был на сие болящего героя:— Я для ради бы вас не пожалел покоя,Но видите меня: я в ранах весь лежу,Другой уже я год и с места не схожу,От шанкора теперь в мученье превеликомИ стражду сверх того пресильным хуерыком,Который у меня мои все жилы свел.Такой болезни я в весь век свой не имел;Стерпел ли бы от пизд такое оскорбленье —Я б скоро сделал им достойно награжденье.Такой ответ хуев хоть сильно поразил,Однако не совсем надежды их лишил.Вторично под муде все плеши уклоняют,К войне его склонить все силы прилагают:— Одно из двух, — кричат, — теперь ты избери:Иль выдь на бой с пиздой, иль всех нас порази.Тронулся наш герой так жалкою мольбою.Ну, знать, что, говорит, дошло теперь до бою,Вить разве мне себя чрез силу разогнутьИ для ради уж вас хоть стариной тряхнуть.Проговоря сие, тотчас он встрепенулся,Во весь свой стройный рост проворно разогнулся,В отрубе сделался c небольшим три вершка,Муде казалися как будто два мешка,Багряна плешь его от ярости сияла,И красны от себя она лучи пускала.Он ростом сделался почти в прямой аршинИ был над прочими как будто господин.Хуи, узрев его в столь красной позитуре,— Такого хуя нет, — кричат, — во всей натуре,Ты стоишь назван быть начальником хуёв,Когда ни вздумаешь, всегда ети готов.Потом, в восторге взяв, на плеши подымают,Отцом его своим родимым называют,Всяк силится ему сколь можно услужить,И хочет за него всю плоть свою пролить.Несут его к пизде на славное сраженье.— Будь наше ты, — кричат, — хуино воскресенье.С такою славою к пизде его внесли,Что связи все ее гузенны потрясли —Она вскочила вдруг и стала в изумленьи,Не знала, что сказать, вся будучи в смятеньи.А хуй, увидевши пизду, вострепетал,Напружил жилы все и сам весь задрожал,Скочил тотчас с хуев и всюду осмотрелся,Подшед он к зеркалу, немного погляделся,Потом к ней с важностью, как архерей, идетИ прежде на пизду хуерыком блюет,А как приближился, то дал тычка ей в губы.— Мне нужды нет, — вскричал, — хоть были б в тебе зубы.Не струшу я тебя, не страх твои толчки;Размычу на себя тебя я всю в клочкиИ научу тебя, как с нами обходиться,Не станешь ты вперед во веки хоробриться.По сих словах тотчас схватил пизду за край.Теперя, говорит, снесу тебя я в рай.И стал ее на плешь тащить сколь было силы.Пизда кричит: — Теперь попалась я на вилы.Потом, как начал он себя до муд вбивать,По всей ее дыре, как жерновы, орать,Пизда, почувствовав несносное мученье,— Умилосердися и дай мне облегченье,Клянусь тебе, — кричит, — поколь я стану жить,Почтение к хуям всегда буду хранить.Однако жалоб сих не внемля хуй нималоДо тех пор еб, пока движенья в ней не стало.А как увидел он, что чувства в ней уж нет,То, вышед из нее, сказал: — Прости, мой свет,И ведай, что хуи пред вами верх имеют,Пизды их никогда пренебрегать не смеют,Но должны к ним всегда почтение иметь,Безотговорочно всегда давать им еть.С тех самых пор хуи совсем пизд не страшатся,Которы начали пред ними возвышаться,И в дружестве они теперича живут,Хуи пизд завсегда как надобно ебут.По окончании сего толь славна боюПрибегли все хуи к прехраброму герою,Припадши, начали от радости кричать:— Нам чем великого толь мужа увенчать,Который весь наш род по-прежнему прославил,Геройство же свое до самых звезд поставил.Мы вместо лавр тебя пиздами уберемИ даже до небес хвалой превознесем.Красуйся, наш герой, и царствуй над пиздами,Как ты начальствуешь над всеми здесь хуями.
С мудами у хуя великой был раздор,О преимуществе у них случился спор.— Почтенья стою я, то всем уже известно,Равняться вам со мной, муде, совсем невместно.Муде ответствуют: — Ты очень ложно мыслишь,Когда не в равенстве с собою нас ты числишь.Скажи, ебать тебе случалось ли хоть раз,Где б не было притом с тобою вместе нас?— В вас нужды нет совсем, — хуй дерзко отвечал,—Помеха в ебле вы, — презрительно вскричал.Муде ответствуют: — Хуй, знай, что то всё враки.Шум, крик и брань пошла, и уж дошло до драки.Соседка близь жила, что гузном называют.Увидя, что они друг друга так ругают,— Постой, постой, — ворчит, — послушайте хоть слово,Иль средства нет у вас без драки никакого?Чтоб ссору прекратить без крика и без бою,Советую я вам судиться пред пиздою.
