— Через костер прыгать и хороводы водить?

 — Вроде того. Проведем кое-какой ритуал и немного поколдуем. Нельзя упускать время. Такие ночи четыре раза в год бывают, мы и так весеннее равноденствие в этом году пропустили…

 — Ух ты!

 Я так и загорелся от любопытства. О драконьей магии Грег раньше даже не заговаривал, а между тем она меня очень интересовала — честно говоря, гораздо сильнее, чем приемы боя и управление пламенем. Не понравилось мне только слово «полетим», но я подумал, что эта проблема вполне решаема.

 Вылететь договорились завтра, сразу после заката. На следующий день, в обеденный перерыв я позвонил Грегу.

 — Слышь, Грег, мне очень неловко вас подводить, но у меня сегодня работы много, я могу задержаться… В общем, все очень неопределенно… Короче, вы это, скажите, куда едем, я своим ходом доберусь…

 — Лететь боишься? — проницательно спросил Грег.

 Я вздохнул.

 — Типа того.

 — Алекс, так не годится. Я на тебя не давлю, но долго это тянуться не может. Ты уже научился превращаться самостоятельно — осталось только взлететь. Дракон должен летать! Дракон, который не летает, — инвалид.

 Я вздохнул еще раз, еще печальнее.

 — Как насчет твоего детского падения с дерева? Не вспомнил?

 — Что я должен вспоминать? — спросил я с раздражением. — У меня же сотрясение мозга было. Много бы ты помнил, если бы воткнулся головой в землю?

 — Ты можешь сказать, что после него изменилось? — мягко поинтересовался Грег.

 — Да ничего! Просто пропало всякое желание лазать… куда-то выше подоконника. Поумнел, наверно. Понял, что больше не хочу…

 — Не «не хочу», а «не могу», — уточнил Грег.

 — Ничего подобного!

 — А еще точнее — «боюсь». Ты боишься, Алекс… Боишься даже сейчас, я чувствую. Потому и запрещаешь себе вспоминать.

 Я так удивился, что даже раздражение прошло.

 — Вот еще! Ничего я не боюсь! Почему я должен бояться того, что со мной случилось в детстве?

 — Ты боишься, что узнаешь нечто, до сих пор значимое. Что и теперь может тебя ранить.

 — Я не…

 — На самом деле, — перебил меня Грег, — ты все помнишь. И подсознательно держишь воспоминания под замком. Но это не решение проблемы. Пока память там останется, она всю жизнь будет тебе мешать. Так что старайся.

 — Может, поможешь? — ехидно предложил я.

 — Ты должен сам пробить барьер. Понять, что пользы от этого будет больше, чем вреда.

 — А если все-таки не получится?

 Грег мгновение помолчал.

 — Тогда у нас в запасе есть еще один способ. Верный. Но он тебе не понравится.

 У меня по спине пробежали мурашки. Если уж Грег сказал «не понравится», значит, это в самом деле жесть…

 — Ладно, — смилостивился он, — не буду тебя нервировать перед обрядом. В десять встречаемся на…

 Он назвал какую-то станцию километрах в пятидесяти от города по Выборгскому направлению.

 — Что с собой брать?

 — Мы все принесем. Да, на всякий случай — не пей ничего алкогольного. И постарайся не курить после шести.

 — То есть водки и шашлыков не будет?

 — Словишь кайф и без водки.

 — Хм? Обряд, говорите? Интере-есно…

 Я собрался сострить на эту тему, но Грег уже бросил трубку. Я отправился в столовку, улыбаясь во весь рот и, как в детстве, мечтая, чтобы время ускорилось и побыстрее настал вечер.

 Кстати сказать, в институте у меня дела шли гораздо лучше, чем раньше. Причем я не прилагал к этому никаких усилий. Сначала прежнее безграничное отвращение к работе сменилось таким же полным безразличием. Кажется, у меня незаметно сменились жизненные приоритеты — ни деньги, ни карьера в их число больше не входили. Я только обрадовался и с облегчением выкинул ложные ценности из списка. А вскоре с удивлением ощутил, что во мне просыпается интерес к специальности. Теперь вместо того чтобы шариться в Сети в поисках музыкальных порталов, бесплатных библиотек, компьютерных игрушек и прочих убивалок времени, я по доброй воле искал там материалы по теме моей дипломной работы и читал, что нового случилось в науке с тех пор, как я утратил к ней вкус. Свои мысли по этому поводу я оформил в виде статьи и ради прикола выложил в одном тематическом сообществе. В ответ получил кучу восхищенных комментариев, превозносивших мой «нестандартный подход» и «свежий взгляд», и одно серьезное предложение от некоего образовательного фонда, через который, как я прекрасно знал, шла основная утечка мозгов из России. Случись такое полгода назад, я бы прыгал от восторга. Да и теперь было приятно. Но, честно сказать, в данный момент у меня были другие приоритеты.

 Когда я вышел из электрички, ребята уже ждали меня на станции. Поезд ушел, и сразу стало непривычно тихо. Запахло лесом. И неудивительно — ничего, кроме леса, вокруг и не было. К самым рельсам подступали березы и ели, среди камней трепетали дикие цветы. Ники, пока ждала меня, сплела венок. За зиму она отрастила волосы почти по плечи. В светлых летних сумерках, тонкая и изящная, она была похожа на эльфа. Да и Грег, пожалуй, тоже. Оба они нарядились в одинаковые черные ветровки и водолазки, никаких вещей я при них не заметил.