Шрифт:
Сменялись дни - и свет, и тень.
Ребёнок хныкал тихим плачем. 292
Прошла медвежьей холкой дрожь:
Ей показалось, не иначе, -
На медвежонка плач был схож.
Взяла мохнатый сверток нежно,- 293
Едва зубами был зажат,
Так за загривок брала прежде
Она когда-то медвежат.
Его несла туда все дальше, 294
Где первозданный плыл туман,
Где ни людей, ни зла, ни фальши
И где не кроется обман.
Ребёнок стих от качки мерной. 295
Шагам тяжёлым вторил такт.
Так шла она дорогой верной,
Роняя в мох усталый шаг.
А той порой неслась погоня, - 296
Шло свежим следом полсела.
Казалось, что вот-вот догонят.
Их свора верная вела.
Бежало время час за часом. 297
Без лая шли по следу псы.
Сердца в груди стучали часто,
Считая быстрые часы.
Усталость путалась ногами. 298
Был все труднее каждый шаг.
Заметил кто-то, что кругами
Их водит, словно бы, «лешак».
Смеялся «мохноухий», видно, 299
Водя так за нос умных псов.
Под носом щёлкнул так обидно
Никем не видимый засов.
Не обнаружив след пропавший, 300
Не приходилось выбирать:
Домой, не солоно хлебавши,
Вернулась в тот же вечер «рать».
Исчез мальчишка - нет и следа 301
И, ветви колыхнув волной,
Тайга сомкнулась, словно Лета,*
Над белокурой головой.
Лета* - река забвения в царстве Аида в греческой мифологии
Глава XIII
ГИБЕЛь МАРьЯНЫ
Был этот случай жутковатый 302
Еще долгонько на слуху.
Боялись в лес ходить ребята,
Играясь только на лугу.
Тянулись дни, как ад кромешный, 303
Неся молчания печать.
Сказать,- Марьяна безутешна,
Так, значит, слова не сказать.
Но ведь всегда, врачуя раны, 304
Приносит время нам просвет.
Приходит поздно или рано
В туманной дымке первый свет.
Казалось, так же и Марьяна 305
Перечить не могла судьбе,
Да замечали постоянно:
«Она, как будто не в себе.»
Была она совсем далёко, 306
В свои мечты погружена.
Бродила лесом одиноко
И днём, и полночью без сна.
И часто ветром приносило 307
Её далёкий звонкий смех.
Не по себе, признаться, было:
Пугал, порой, он чем-то всех.
Она бродила по болотам, 308
Где мхи качались, как волна,