гнушавшимся снизойти до торга с человеком, который рискует ради них своей жизныо. — Боюсь, что многим она нравится только потому, что она запретна. — Вполне естественно! Взгляните: вот изделия из слоновой кости, вышедшие из-под резца умелого мастера в далеких восточных странах; они могут украсить туалет¬ ный столик любой красавицы, и в них заключена мораль, ибо они напоминают о странах, жители которых менее счастливы, чем обитатели ее страны. А вот гордость Ме- хельна — кружева, созданные по моим рисункам. — Они восхитительны и могут сделать честь любому художнику! — В детстве я уделял много времени живописи, — ответил торговец, разворачивая перед девушкой тонкие кружева, и по тому, как он это делал, было видно, что он до сих пор способен любоваться их рисунком и качест¬ вом. — Я договорился с мастером о том, что он сплетет этих кружев столько, сколько протянется с верхушки са¬ мой высокой колокольни в его городе до земли, и все же как мало их осталось! Кружева пришлись по вкусу лон¬ донским красавицам, и мне едва удалось привезти в ко¬ лонию даже эти остатки. —л. Удивительная мерка для товара, который должен был попасть в столько стран, минуя законные формаль¬ ности! — Мы обратились к церкви потому, что она редко гневается на тех, кто уважительно относится к ее приви¬ легиям. Я отложу эти кружева в надежде, что они при¬ дутся вам по вкусу. Кружева редкостные и, должно быть, стоят доро¬ го, — нерешительно произнесла Алида; подняв голову, она увидела устремленные на нее темные глаза собеседника, который, казалось, понимал, какую власть он завоевы¬ вает над ней. Испугавшись неизвестно чего, Алида по¬ спешно добавила: — Они к лицу скорее придворной даме, чем девушке из колоний. — Они никому не пойдут лучше, чем вам. Пусть это будет придача в моей сделке с олдерменом. А вот атлас из Тосканы — страны крайностей; там купцами стано¬ вятся даже князья. Флорентийцы искусны в выделке тка¬ ней и отличаются отменным вкусом в отношении рисунка п красок, Этим они обязаны богатой природе своего края. 490

— Эта материя из Ломбардии, — сказал контрабандист, — Полю¬ буйтесь, как она богата, цветиста и пестра, совсем как ее родина.

Обратите внимание — оттенок почти так же нежен, как розовый свет, играющий вечером на склонах. Апеннин!, — Неужели вы бывали во всех тех краях, товарами которых торгуете? — спросила Алида, забывая о ткани, которая выскользнула у нее из рук, и начиная чувство¬ вать все больший интерес к ее владельцу. — Да, у меня такое правило, А вот цепочка из Го¬ рода тысячи островов К Только рука венецианца может создать эти изящные, почти невесомые звенья. За эту зо¬ лотую паутинку я отдал нитку первосортного жемчуга. — Едва ли это благоразумно при такой рискованной торговле. — И все же я взял безделушку для собственного удо¬ вольствия. Случается, капризы бывают сильнее жажды наживы; и я расстанусь с этой цепочкой, только подарив ее тому, кому отдам свое сердце. — У столь занятого человека вряд ли найдется время на поиски подходящего объекта для подарка. — Разве столь редки в женщинах добродетель и кра¬ сота? Мадемуазель Барбери говорит так, гордая созна¬ нием своих многочисленных побед, идаче она не судила бы столь легко о том, что так серьезно для большинства женщин. — Среди прочих земель ваш корабль посетил, види¬ мо, и страну волшебников, иначе вы не претендовали бы на знание того, что по своей природе должно быть скрыто от постороннего. Сколько могут стоить эти чудесные стра¬ усовые перья? — Они из черной Африки, хотя сами белы, как снег. Я тайным образом приобрел их у одного мавра в обмен на несколько мехов лакрима-кристи; он пил вино, закрыв глаза от блаженства. Я пошел на эту сделку исключи¬ тельно из сострадания к его жажде и не очень высоко ценю свое приобретение. Пусть и они послужат для укрепления моих отношений с вашим дядюшкой. Алида ничего не могла возразить против такой щед¬ рости, хотя втайне подозревала, что эти подарки не что иное, как деликатное и хорошо замаскированное препод¬ ношение, ей самой. Результат этих подозрений был двоя¬ кий: они вынудили девушку сдержаннее выражать свой 1 Город тысячи островов — так называли Венецию, расположенную на многочисленных островах. 492

восторг й ещё более усилили чувство дбвёрия и восхище¬ ния, которое вызывал в ней своенравный и удивитель¬ ный торговец. — Дядюшке бесспорно польстит ваша щедрость, — несколько чопорно произнесла, она, — хотя, мне кажется, в торговле щедрость столь же желательна, сколь и спра¬ ведливость... Какой удивительный рисунок у этой вы¬ шивки! — Ее вышивала одна затворница во Франции, кото¬ рая провела за этой работой долгие годы. Тут ценен ско¬ рее замысел, чем материал. Бедняжка плакала, расста¬ ваясь с плодом своего труда, настолько она привыкла и привязалась к нему. Иной человек, живущий в людском водовороте, с меньшей печалью теряет друга, чем эта скромная монахиня расставалась с творением своей иглы. — А разве мужчинам разрешается посещать женские монастыри? — удивилась Алида. — У нас в роду мало ува¬ жали монастырскую жизнь, и мы сами бежали от жесто¬ костей Людовика \ но все же я никогда не слышала, что¬ бы мой отец обвинял монахинь в нарушении обета. — Я знаю об этом с чужих слов; мужчинам, конечно, не разрешается торговать непосредственно с монахиня¬ ми. — Улыбка, показавшаяся Алиде дерзкой, заиграла на красивом лице ее собеседника. — Но так мне передавали. Что вы думаете о женщинах, которые ищут спасения от тягот и грехов мирской жизни в подобных заведениях? — Сказать по правде, я не берусь судить о том, чего не знаю. В нашей стране женщины не заточают себя в монастыри, поэтому американцы мало задумываются над этим обычаем. — Да, в нем есть свои недостатки, — задумчиво про¬ должал торговец контрабандными товарами, — но также и достоинства. Существует много слабых и легко уязви¬ мых людей, которые более счастливы в обители, чем сре¬ ди соблазнов мирской жизни... А вот работа английских мастеровых. Не понимаю, как она оказалась вместе с из¬ делиями иностранных ткачей; Мои тюки, как правило, не содержат тех вульгарных товаров, торговля которыми раз¬ решена законом. Скажите откровенно, прелестная Алида, 1 Имеется в виду Людовик XIV, французский король, отменивший в 1685 году Нантский эдикт, признававший за гуге¬ нотами свободу вероисповедания, в результате чего они были вы¬ нуждены либо перейти в католичество, либо покинуть Францию. 493

разделяете ли вы предрассудки в отношении нас, фли¬ бустьеров? — Я предпочитаю не судить о законах, которые пре¬ восходят разумение женщины, — ответила Алида с по¬ хвальной осторожностью. — Некоторые полагают, что зло¬ употребление властью оправдывает оказываемое закону сопротивление, другие считают, что нарушение законов то же, что преступление против нравственности. — Так считают те, кто пустил деньги в оборот и на¬ жил состояние! Эти люди оградили нажитое барьером общепризнанных норм и утверждают, что эти нормы от бога, потому что они выгодны их эгоизму. Мы, бороздя¬ щие океаны... Алида так сильно вздрогнула, что ее собеседник осекся. — Вы побледнели... Мои слова напугали вас? — Надеюсь, вы сказали их случайно, не подозревая их ужасного смысла. Лучше бы вы не произносили их... Но нет, это простое совпадение, объясняемое сходством профессий. Вы не можете быть тем человеком, чье имя стало притчей во языцех... — О ком вы говорите, прелестная Алида? Я всего лишь тот, кем соблаговолила меня сделать судьба... — Ничего, ничего, — произнесла красавица Барбери, задерживая взор на красивом лице незнакомца дольше, чем это было пристойно девушке. — Продолжайте ваши пояснения... Какой роскошный бархат! — Он тоже из Венеции, но коммерция — все равно что удача, она всегда сопутствует богатым, а слава ко¬ ролевы Адриатики уже давно закатилась. То, что хорошо для земледельца, гибельно для горожан. Лагуны затяги¬ ваются илом, и торговые корабли появляются в Венеции все реже и реже. Пройдут годы, и плуг пробороздит почву там, где когда-то плавал «Буцентавр»!1 Открытие нового пути в Индию направило по другому руслу процветание, которое всегда ищет новых, более широких дорог. Народы могут извлечь для себя хороший урок, изучая запустев¬ шие каналы и прошлое величие этого города, до сих пор питающего свою гордость ленивыми воспоминаниями о былом. Но мы, морские скитальцы, не торгуем заплесне¬ 1 «Буцентавр»— название галеры, на которой венециан-* ские дожи ежегодно (с 1311 года) ?выезжали в море и в знак гро лодства Венеции над морем бросали в него перстень. В 1798 году французы сломали «Буцентавр» ради его золотых украшений. 494

велыми сентенциями, которые изрекают на родине и про¬ возглашают за границей великие и сильные мира сего, чтобы еще туже затянуть путы на слабых и несча¬ стных. — Мне думается, вы заходите дальше, чем следовало бы человеку, чье самое большое преступление состоит в несколько рискованной торговле. Ваши взгляды могут повести к беспорядкам в мире. — Напротив! К установлению порядка, так как я счи¬ таю, что каждый должен иметь возможность пользоваться своими законными правами. Если правительства в своей деятельности будут опираться на естественную справед¬ ливость, если их задачей станет искоренение ошибок, а не свершение их, если люди будут чувствовать и созна¬ вать свою ответственность перед обществом, пусть тогда «Морская волшебница» станет сторожевым таможенным судном, а ее хозяин — таможенным чиновником! Бархат выскользнул из рук красавицы Барбери, и она стремительно поднялась с- места. — Скажите прямо, — с присущей ей решительностью спросила она, — с кем я веду эту торговлю? — С отщепенцем, осужденным в глазах общества, с человеком вне закона, с опасным морским бродягой, с преступником, по прозвищу «Бороздящий Океаны»! — послышался у окна чей-то голос. В следующее мгновение капитан Ладлоу прыгнул в комнату. Алида тихо вскрикнула и, закрыв руками лицо, выбежала вон. Глава XI Правда должна выйти на свет: убий- ства долго скрывать нельзя! Кто чей сын — это скрыть можно, но в конце концов прав¬ да выйдет наружу. Шек спир, «Венецианский купец» Лицо офицера королевского флота пылало от возбу¬ ждения, когда он оказался в гостиной. Поспешное бегство и восклицания красавицы Барбери лишь на мгновение отвлекли его внимание; он тут же резко, чтобы не ска¬ зать яростно, обернулся к незнакомцу. Нет надобно-* 495

сти повторять описание внешности гостя Алиды; читатель и так поймет, как удивился Ладлоу при виде контрабан¬ диста. Он не верил своим глазам; ему казалось, что кто- то еще должен быть здесь, и, лишь несколько раз подо¬ зрительным взором обведя гостиную, он изумленно воз¬ зрился на контрабандиста. — Произошла какая-то ошибка! — воскликнул коман¬ дир «Кокетки». — Ваша изысканная манера входить в дом вынудила хозяйку покинуть комнату, — ответил незнакомец, на чьем лице заиграл румянец гнева или, быть может, удивле-, шгя. — На вас мундир офицера королевского флота, и,( видимо, поэтому вы считаете себя вправе вторгаться в жилища ее подданных! — Мне казалось... Нет, я имел все основания пола^ гать, что настигну здесь одного отъявленного негодяя, — смущенно пробормотал Ладлоу. — Ошибки' быть не могло, я ясно слышал разговор тех, кто взял меня в плен, и все же здесь никого нет! — Премного благодарен за высокую оценку моей скромной особы! Не столько сами слова, сколько тон, которым они бы¬ ли произнесены, побудил Ладлоу еще раз обратить свой взгляд на незнакомца. В этом взгляде сомнение и восхи¬ щение сочетались с замешательством, если не сказать — с ревностью, и последнее чувство было, пожалуй, самым сильным. — Я впервые вижу вас! — воскликнул после паузы. Ладлоу. — У океана много дорог, и люди подолгу плавают в нем, ие встречая друг друга. — Хотя я вижу вас при весьма странных обстоятель¬ ствах, вы, верно, служили когда-то королеве? — Никогда. Я не принадлежу к тем людям, которые связывают себя служением какой-либо женщине, носи она хоть тысячу диадем, — с легкой улыбкой отозвался контрабандист. — К тому же Анна никогда не при¬ влекала ни моих помыслов, ни симпатий. — Довольно смело сказано в присутствии офицера ее величества! Прибытие незнакомой бригантины, то, что. случилось со мной этой ночью, ваше присутствие здесь, образцы контрабандных товаров — все это подозрительно и требует выяснения. Кто вы?, 496

— Опасный морской бродяга, отщепенец, осужденный в глазах общества, преступник, по прозвищу «Бороздя¬ щий Океаны». — Это невероятно! По рассказам людей, уродливость этого бродяги соответствует наглости, с которой он по¬ пирает законы. Вы обманываете меня!* — Если люди легко ошибаются, даже когда судят об очевидном и маловажном, можно ли доверять их сужде¬ ниям о вещах более значительных? — гордо ответил кон¬ трабандист. — Пусть я буду тем, кем кажусь, если не тем, кем я себя называю. — Не могу поверить этой сказке! Это невозможно! Докажите мне правильность ваших слов. — Взгляните на бригантину, чей изящный рангоут почти не виден на фоне леса, — сказал незнакомец, под¬ ходя к окну и указывая на бухту. — Это она столь часто уходила от всех ваших крейсеров и переносит меня и мои богатства куда мне заблагорассудится, не подчиняясь дес¬ потическим законам и ускользая от любопытных взоров продажных чиновников. Облака над океаном не более вольны, чем мое судно, и не быстрее его. Недаром бри¬ гантина зовется «Морской волшебницей»! Ее маневрен¬ ность поистине превосходит всякое воображение. Пена морская не с большей легкостью летит над волнами, чем это изящное судно по ветру; Его. нельзя не любить, Лад¬ лоу! Поверьте, ни к одной женщине не чувствовал я та¬ кой нежности, как к этой верной и прекрасной бриган¬ тине! — Редкий моряк может сказать больше о своем лю¬ бимом судне! — А можете вы сказать то же самое вон о том непо¬ воротливом шлюпе 1 королевы Анны? «Кокетка» ваша — судно не из лучших, и его окрестили так скорее из тще¬ славия, чем основываясь на его истинных достоинствах. — Молокосос! Клянусь именем моей царственной по¬ велительницы, что дерзость ваших речей подобает тому, за кого вы желаете себя выдать! Мой крейсер, медли¬ тельный или быстроходный, сумеет предать в руки право¬ судия торгаша контрабандными товарами! 1 Шлюп-трехмачтовое военное судно, с прямым парусным !вооружением Боевое вооружение состояло из шестнадцати — два¬ дцати восьми пушек, расположенных на верхней открытой па^- лубе. 17 Фенимор Купер, том У 497

— А я клянусь экипажем и достоинствами «Морской волшебницы», что моя речь подобает тому, кто волен по¬ ступать и разговаривать так, как он пожелает, — отозвал¬ ся незнакомец, передразнивая разгневанного собеседни¬ ка. — Вы требуете доказательств, что я Бороздящий Океаны? Так слушайте же! Вы мните себя всесильными, но позабыли, что вас одурачил один из моих людей, и, несмотря на ваши хвастливые речи, вы мой пленник! Ладлоу вспыхнул и сделал шаг вперед, словно желая сбить с ног своего противника, который был гораздо сла¬ бее его, как вдруг дверь отворилась и в комнату вошла Алида. Встреча командира «Кокетки» с госпожой его сердца произошла не без замешательства. Ладлоу от ярости, а Алида от растерянности некоторое время не могли произнести ни слова. Так как красавица Барбери вер¬ нулась с определенным намерением, она заговорила первой. — Не знаю, должна ли я порицать или одобрять ка-> питана Ладлоу, в такой неурочный час и столь бесцере¬ монно явившегося сюда, ибо причина его визита мне не¬ известна. Я бы хотела, чтобы он объяснил свой поступок. Тогда я смогу судить, насколько простительно его пове¬ дение. Верно, сперва следует выслушать, а уж потом су¬ дить, — подхватил незнакомец, подвигая Алиде стул, ко¬ торый она холодно отвергла. — Вне всякого сомнения, у джентльмена были на то свои основания. Если бы взгляд мог уничтожать человека, незнакомец был бы испепелен на месте. Но Алида пропустила мимо ушей замечание контрабандиста, и Ладлоу приготовился защищаться. — Да, не скрою, я стал жертвой бесчестного заговора. Я имел неосторожность довериться матросу, чью дерзость вы наблюдали сегодня утром, и в благодарность за это он обманул меня. — Иными словами, капитан Ладлоу не так уж прони¬ цателен, как он думает, — иронически заметил незнако¬ мец. — Но в чем виновата я, и почему надо бдао нару¬ шать мой покой, если какой-то бродяга матрос обманул командира «Кокетки»? — продолжала Алида. — Ни тот дерзкий матрос, ни это... лицо, — запнулась она, подыски¬ 498