украшая, ибо такие руки не нуждались ни в каких укра¬ шениях, блестело несколько колец с драгоценными кам¬ нями. Такой была Изабелла Кастильская в дни своего де¬ вичьего гордого одиночества, когда она ожидала исхода событий, которые должны были решить не только ее судь¬ бу, но и все будущее человечества вплоть до наших вре¬ мен. Ее собеседницей была Беатриса де Бобадйлья, подруга детства и отрочества Изабеллы, оставшаяся ближайшей наперсницей королевы до самой ее смерти. Эта девушка была немного старше принцессы. Она представляла собой более ярко выраженный испанский тип, так как, хотя она тоже принадлежала к древнему и знатному роду, у ее семьи не было необходимости в столь частых браках с иностранными домами, как у ее царственной госпожи. У Беатрисы были темные волосы цвета воронова крыла и черные искрящиеся глаза, говорившие о душевной до¬ броте и нецреклонной решимости, отмеченной и оценен¬ ной историками того времени. Ее юная фигура, так же как у Изабеллы, казалась воплощением женственной гра¬ ции, созревшей под щедрым солнцем Испании, только осанка была це столь величава да черты лица при всей их правильности менее совершенны. Короче говоря, при¬ рода наделила принцессу и ее знатную подругу изяще¬ ством, душевным величием и красотой именно с теми различиями, какие, по мнению людей, соответствовали их положению в обществе. Впрочем, если рассматривать их только как женщин, трудно сказать, кто из них в конеч¬ ном счете был привлекательнее. В тот момент, когда мы застаем наших героинь, Иза¬ белла, освеженная утренним умыванием, сидела в кресле, слегка опершись на одну его ручку. Вся ее поза выра¬ жала глубокое внимание и доверие к собеседнице, которая устроилась на низенькой скамеечке у ее ног. Беатриса де Бобадйлья почтительно наклонилась вперед, словно хо¬ тела, чтобы прекрасные локоны принцессы смешались с ее черными кудрями. В комнате больше никого не было, и читатель легко поймет по всякому отсутствию церемон¬ ности и столь свойственной испанцам сдержанности, что разговор между двумя женщинами был сугубо секретным и тон его определялся искренними чувствами, а не пра¬ вилами придворного этикета. 22

— Ах, Беатриса, я молила бога, чтобы он подсказал мне правильное решение в этот трудный час! — прогово¬ рила Изабелла, продолжая давно уже начавшуюся бесе¬ ду. — И мне кажется, что сделанный мною выбор пойдет на благо в равной степени и мне и моим будущим под¬ данным. — Кто же посмеет его оспаривать! — отозвалась Беа¬ триса де Бобадилья. — Кастильцы так любят вас, что ни¬ кто не стал бы противиться вашей воле, даже если бы вы пожелали выйти замуж за турецкого султана. — Скажи лучше, что это ты меня так любишь, добрая моя Беатриса, — с улыбкой возразила Изабелла, поднимая голову. — Наши кастильцы, может быть, и простили бы мне такой грех, но я сама никогда не простила бы себе забвения того, что я христианка. Ах, Беатриса, необходимость сделать выбор была для меня жестоким испытанием! — Ну, теперь испытания скоро останутся позади. Свя¬ тая Мария! Сколько же легкомыслия, тщеславия ж само¬ мнения было у тех, кто до сих пор надеялся стать вашим мужем! Еще ребенком вас обещали в жены дону Карло¬ су *, который был так стар, что годился вам в отцы. А по¬ том, словно этого одного было мало, чтобы взбунтовать кастильскую кровь, они выбрали вам второго жениха, ко¬ роля Португалии, хотя он был еще старше и сошёл бы за вашего дедушку! Донья Изабелла, я люблю вас так, что ваше счастье мне дороже спасения собственной души, но больше всего я уважаю вас за благородную, отнюдь не детскую решимость, с которой вы разрушили низкие за¬ мыслы тех, кто пытался выдать вас за португальца! — Не забывай, дон Энрике мой брат, Беатриса, а так¬ же твой и мой господин... — Ах, как смело тогда вы ответили им всем! — вос¬ торженно сверкая глазами, продолжала Беатриса де Бо¬ бадилья, пропустив мимо ушей кроткий упрек своей гос¬ пожи. — И как это было достойно принцессы королевского рода Кастилии! «Инфанта Кастильская, — сказали вы, — не может располагать собой без согласия грандов королев¬ ства». И тогда им пришлось удовлетвориться этим достой¬ ным ответом. 1 Дон Карлос (Карлос де Виана) — пасынок Хуана II Ара¬ гонского; в 1461 году был отравлен, причем народная молва обви¬ няла в этом Хуана II. 23

— Зато теперь, Беатриса, я собираюсь распорядиться судьбой инфанты Кастильской, даже не испрашивая со¬ вета у грандов. — Не говорите так, превосходная госпожа моя! От Пиренеев до самого моря не найдется ни одного истинно благородного рыцаря, который бы от всего сердца не одо¬ брил ваш выбор. В таких делах большое значение имеют возраст, характер и прочие качества избранника. Если дон Альфонс Португальский 1 не стал да и не станет за¬ конным мужем доньи Изабеллы Кастильской, что же ска¬ зать о другом претенденте на вашу руку, об этом доне Педро Хироне, магистре ордена Калатравы!2 Поистине достойный супруг для принцессы королевской крови!.. Но хватит о нем. С таким же успехом какой-нибудь Паче¬ ко может вообразить, что девушка из семьи Бобадилья самая подходящая пара для возвышения его рода! — Немыслимый союз с доном Альфонсом навязывали моему брату его недостойные фавориты. Но бог в святом гневе сумел разрушить их козни, до срока отправив из¬ бранного ими жениха в могилу, когда тот меньше всего этого ожидал! — Вот если бы господь бог по своему милосердию прибрал так же и дона Педро! Тогда не пришлось бы ду¬ мать о других способах. — И не надо о них думать, Беатриса! — строго и в то же время с сочувственной улыбкой возразила принцесса, касаясь руки своей подруги. — Эта маленькая ручка не создана для подобных дел, сколько бы ты ни грозилась. — Нет, эта ручка сделала бы то, о чем говорит ее вла¬ делица! — блеснув глазами, ответила Беатриса. — Она бы не допустила, чтобы Изабелла Кастильская стала несчаст¬ ной супругой великого магистра Калатравы. Подумать только! Чистейшую, прелестнейшую деву Кастилии, к то¬ му же королевской крови — да что там крови, законную наследницу трона! — хотели принести в жертву какому-то подлому распутнику лишь потому, что дону Генриху 1 АльфонсУ Португальский (1433—1481) с 1438года король Португалии. 2 Магистр ордена Калатравы. — В войнах с маврами в Кастилии возникло несколько духовно-рыцарских орденов, обла¬ давших огромными богатствами. Одним из самых могущественных был орден Калатравы, во главе которого стоял магистр Педро Хирон, брат фаворита Генриха IV — Хуана Пачеко. 24

угодно было сделать этого проклятого еретика своим фаво¬ ритом, позабыв о монаршем долге и святых обязанностях! — Ты опять забываешься, Беатриса! Дон Энрике наш король, повелитель и мой царственный брат. — Я помню, сеньора, что вы царственная сестра на¬ шего повелителя и короля, но помню также и то, что Пед¬ ро де Хирон, или Пачеко, как ни называй этого бывшего пажа-португальца, недостоин даже сидеть в вашем при¬ сутствии, не то что быть вашим законным супругом. Бо¬ же, какие это были ужасные дни, когда моя милостивая госпожа, не вставая с колен, молилась, чтобы ее мино¬ вала чаша сия! Но бог этого не дозволил, да и я бы не допустила! Мой кинжал пронзил бы его сердце прежде, чем он услышал бы брачный обет Изабеллы Кастиль¬ ской! — Прошу тебя, милая Беатриса, хватит об этом! — вздрогнув, проговорила Изабелла и перекрестилась. — Поистине то были дни скорби, но они были посланы мне в испытание, и я о них не жалею. Ты знаешь, зло было отвращено от меня, но главное — я убедилась, что наши молитвы сильнее всяких кинжалов. И если уж тебе так хочется говорить о моих поклонниках, то среди них на¬ верняка найдутся люди более достойные. Темные глаза Беатрисы сверкнули, и в углах нежных губ затаилась улыбка. Она прекрасно понимала, что ее царственной, но застенчивой подруге очень хочется услы¬ шать что-нибудь о том, на ком в конце концов остановил¬ ся ее выбор. Обычно Беатриса всегда шла навстречу желаниям своей госпожи, но сегодня из чисто женского лукавства она решила не торопясь перебрать одного за другим всех претендентов на руку принцессы. — Ну, потом был еще герцог Гиёньский, брат фран¬ цузского короля Людовика* — продолжала Беатриса с не¬ винным видом. — Он очень хотел стать мужем будущей королевы Кастильской! Но скоро все кастильцы убеди¬ лись, насколько опасен такой союз. Их гордость возмути¬ лась при мысли, что Кастилия может сделаться ленным владением Франции. — Такое унижение никогда бы не постигло нашу воз¬ любленную Кастилию, —- с достоинством возразила Иза¬ белла. — Даже если бы я вышла за самого французского 25

короля, ему пришлось бы считаться со мной, как с коро¬ левой нашего древнего государства. Я не позволила бы ему смотреть на себя как на свою подданную! — Потом, сеньора, был еще ваш родственник, дон Ри¬ кардо Глостерский, — продолжала Беатриса, вглядываясь в лицо Изабеллы и еле сдерживая смех. — Тот самый, про которого говорят, что он родился с полным ртом зубов и вынужден таскать на спине и без того достаточно тяжкую ношу 1. Этому жениху остается лишь благодарить своего ангела-хранителя за то, что тот не взвалил на него еще и бремя управления Кастилией! — У тебя слишком злой язык, Беатриса. Мне говори¬ ли, что дон Рикардо благородный и честолюбивый принц, и когда-нибудь он, наверно, женится на принцессе, чьи до¬ стоинства вознаградят его за неудачу в Кастилии. Но оставим его. Что ты можешь сказать о других претен¬ дентах? — Что же мне еще сказать, возлюбленная госпожа моя? Мы дошли уже до дона Фердинанда, по счету по¬ следнего, но на деле самого первого и, как мы знаем, са¬ мого лучшего из всех. — Остановив свой выбор на доне Фердинанде, я ис¬ полнила долг, налагаемый на меня моим положением, — скромно заметила Изабелла, словно смущенная тем, что ей приходится самой заботиться о своем замужестве. — Я думала о будущем страны. Ничто не может лучше обес¬ печить мир нашему возлюбленному королевству и победу христианскому воинству, как объединение Кастилии и Арагона под одной короной... — ...и соединения их государей священными узами брака, — с почтительной важностью закончила Беатриса, хотя улыбка по-прежнему играла в углах ее рта. — Ко¬ нечно, разве ваша вина, что дон Фердинанд случайно ока¬ зался самым юным, самым красивым, самым смелым и са¬ мым привлекательным принцем? Чистейшая случайность! Вы ведь его не выбирали, вы просто согласились назвать его своим супругом. — Нет, это уже переходит все границы скромности и 1 Рикардо Глостерский — герцог Глостер, позднее английский король Ричард III (1438—1485); был от рождения горбат, на что и намекает Беатриса. 26

почтительности! ^ воскликнула Изабелла; она попыталась принять строгий вид, но вместо этого залилась ярким ру¬ мянцем; перечень достоинств избранника, видимо, обрадо¬ вал ее и встревожил. — К тому же ты знаешь, добрая моя Беатриса, что я ни разу не видела своего кузена, короля Сицилии1. — Совершенно верно, сеньора. Зато его видел препо¬ добный Алонсо де Кока, а более острого глаза и бо¬ лее меткого языка, пожалуй, не сыскать по всей Касти¬ лии! — Беатриса, я прощаю тебе твою дерзость, ибо знаю, что ты меня любишь и что мое счастье тебе дороже даже благополучия моего народа, — серьезно проговорила Иза¬ белла, слегка задетая этими словами. — Ты знаешь или, во всяком случае, должна была бы знать, что принцесса королевской крови, думая о браке, должна прежде всего заботиться об интересах государства и что праздные ка- призь; деревенской девки не имеют ничего общего с моим долгом. Да что говорить! Разве девица из благородной семьи вроде тебя самой не обязана считаться со своей семьей, выбирая мужа? И если среди многих принцев я выбрала дона Фердинанда Арагонского, то потому только, что этот союз больше других отвечает интересам Касти¬ лии. Видишь ли, Беатриса, кастильцы и арагонцы проис¬ ходят от одного корня, у них одинаковые нравы и обычаи, они говорят на одном языке... — О нет, дорогая моя госпожа, не путайте чистый ка¬ стильский язык с наречием горцев! — Пожалуйста, можешь язвить, если хочешь, но все равно нам будет гораздо легче научить чистому испанско¬ му языку арагонцев, нежели галлов. Кроме того, мы с доном Фердинандом одной крови: род Трастамары проис¬ ходит из рода кастильских правителей, так что можно надеяться, что с королем Сицилии мы сумеем объяс¬ ниться. — Если он не будет на это способен, значит, он не настоящий король! Если он утратит дар речи, когда дело пойдет о царственной невесте, чья красота превосходит красоту зари, чьи совершенства выше всех земных совер¬ шенств, чья корона... 1 .Фердинанд носил титул короля Сицилии, хотя фактически этим островом правил его отец, Хуан II, арагонский король. 27

— Полно, полно, Беатриса! Ты слишком увлеклась своим красноречием: подобная лесть не достойна ни тебя, ни меня. — Й тем не менее я говорю только то, что у меня на сердце, донья Изабелла! — Верю, добрая моя Беатриса, однако нам обеим не следует забывать совет, который дал нам наш духовный наставник после исповеди. Если вспомнить, как часто ему приходится прощать наши многочисленные прегрешения, то вряд ли мы достойны столь лестных речей. А что ка¬ сается моей свадьбы, то знай: я согласилась на нее лишь после здравых размышлений, как наследница трона. — Разумеется, моя добрая повелительница, высоко¬ чтимая госпожа! Я счастлива, что высокий долг заста¬ вил вас остановить свой выбор на короле Сицилии, тем более счастлива, что все мои друзья в один голос утвер¬ ждают, будто из его спутника, дона Андреса де Кабрера маркиза де Мойя 1, при всей его ветрености и легкомыс¬ лии тоже выйдет превосходный муж для Беатрисы де Бо- бадилья! Сдержанная и гордая Изабелла все же имела напер¬ сниц, и у нее тоже бывали минуты откровенности; Беа¬ триса принадлежала к числу ее ближайших подруг, и как раз сейчас пришла такая минута. Поэтому Изабелла только улыбнулась в ответ на шутливую речь Беатри¬ сы и, отведя прекрасной рукой темный локон с ее лба, за¬ глянула ей в глаза, как растроганная мать смотрит на своего ребенка. — Если ветреник женится на такой же ветренице, то твои друзья правы, — проговорила она. Затем, немного помолчав, словно вдруг охваченная глубокой задумчиво¬ стью, она продолжала уже совсем иным, серьезным тоном, хотя робость, затуманившая ее лицо, и нежное сияние глаз свидетельствовали, что сейчас она говорит скорее как женщина, а не как королева, озабоченная только благом своих подданных. — Никогда не думала, что я, инфанта Кастильская, буду так смущена предстоящим свиданием! Но, чем ближе этот час, тем больше я волнуюсь. Тебе, моя 1 Андрес де Кабрера маркиз де Мойя и его будущая жена Беатриса были надежными помощниками Изабеллы в ее борьбе за престол. 28

верная Беатриса, я признаюсь: будь король Сицилии так же стар, как дон Альфонс Португальский, так же хил и женоподобен, как монсеньер де Гиень, короче — будь он не столь молод и привлекателен, встреча с ним не вызы¬ вала бы у меня такой неловкости. — Какое странное пожелание, сеньора! Признаюсь, я бы не хотела, чтобы мой дон Андрес был хотя бы на час старше — возраст у него, по-моему, самый подходящий — и уж тем паче, чтобы этот честный рыцарь утратил хоть одно из своих достоинств, телесных или духовных, кото¬ рыми можно гордиться. Но ведь у тебя, Беатриса, совсем другое положение! Ты знаешь маркиза де Мойя, не раз слышала его речи и привыкла к его похвалам и любезностям! — Святой Яго, покровитель Испании! Не бойтесь этого, госпожа моя: к похвалам и восхищению привыкнуть легче всего! — Согласна, дочь моя, — отозвалась Изабелла, которая часто называла так свою подругу, хотя сама была моложе ее; позднее, когда она сделалась королевой, это стало обычным ее ласковым обращением к-приближенным при¬ дворным дамам. — Согласна, но. только в том случае, если похвалы и восхищение идут от души и соответствуют истине. Еще неизвестно, что подумает обо мне дон Ферди¬ нанд после первой встречи. Я знаю, что он красив, смел и благороден, что он великодушен и тверд в делах веры, что род его так же высок, как его добродетели, — все это я знаю и дрожу при мысли, что окажусь недостойной стать его супругой и королевой. — Боже милостивый! Хотела б я видеть хоть одного арагонского дворянина, который посмел бы произнести столь дерзостные слова! Ах, сеньора, если дон Фердинанд знатен, то ведь вы еще знатнее, потому что происходите от старшей ветви того же рода; если он молод, вы еще моложе; если он умен, то вы еще умнее; если он пригож, то вы — скорее ангел, чем женщина; если он доблестен, то вы добродетельны; если он изящен, то вы — сама грация; если он великодушен, то вы добры... нет, вы сама доб¬ рота; и если он тверд в делах нашей веры, то вы просто святая! — Полно, Беатриса, полно, хватит! Ты бессовестно льстишь мне. Надо бы тебя побранить за пустые речи, но я знаю, что ты говоришь от чистого сердца. 29