– Боишься, что сбегу?
– На скелетоподобном лице Натель появилось подобие улыбки. Она послушно пошла за Ланой к ее машине.

Уже дома Лана взволнованно приступила к допросу.

– Я думала, вы уехали из Калифорнии, возможно даже из Штатов. Я не могла и предположить, что ты в Лос-Анджелесе и не даешь о себе знать. Почему, Натель? Почему!?

– Разве ты не видишь, я очень больна.Я на финишной прямой. И до финиша уже рукой подать.

– Не говори так! Не смей сдаваться. Это самое худшее, что ты можешь сделать. Ты обязана бороться.

– С такой болезнью бороться бессмысленно. Мой муж, как врач, это прекрасно знает.

– Ничего он не знает! Ты знаешь гораздо больше его. Ты знаешь, что внутренние силы человека способны делать чудеса. Не ты ли меня этому учила?

– Ну, хватит про болезни, - перебила Натель устало.
– Поговорим о чем- нибудь другом.

– Поговорим. Расскажи, где и как вы живете, что делает Виталий.

– Живем мы в Бэрбанке...

– С ума сойти! Рядом с нами! А я должна была встретить тебя случайно.

– Снимаем паршивое кондо в трехэтажном, кишкоподобном доме с целой кучей горластых соседей и менеджером породы цепного пса. Так что, извини, пригласить тебя в такое убожество я просто не могла.

– Спасибо. Я приходила в гости к тебе, а не к твоему дому с медвежьей шкурой.

– Не береди рану.
– Натель сморщила лицо и стала еще страшнее.

– А Виталий? Как он?

– Ты, наверное, знаешь, что он лишился лайсенса и медицинской практики. Чтобы не выплачивать огромные суммы по компенсации, он объявил банкротство, и мы, практически, остались без гроша за душой - не только без работы, но и без кредитных карт.

– Он не работает?

– Работает. Санитаром в больнице, как вначале. Только теперь все иначе. Нет стимула, нет перспектив. Он сломался. Я думаю, в первую очередь, из-за меня.

– Так что же все-таки случилось с тобой?

– А разве не видно? Во мне поселился тот самый зверь, что живет под камешками и шевелит клешнями.

У Ланы перехватило горло. Из груди готовы были вырваться рыдания. Она еле сдерживала себя. Они надолго умолкли. Да и что можно сказать в такой ситуации. Успокаивать и кривить душой? Натель первая овладела собой, улыбнулась такой знакомой и такой чужой улыбкой:

– А теперь расскажи о себе. Что нового в твоей жизни?

Лана попыталась отмахнуться.

– Я хочу знать. Ведь я имею право знать, как и ты обо мне.

– Ах, Боже мой, конечно имеешь. Здесь, в Америке, ты моя самая близкая подруга. Я очень тебя полюбила. И мне тебя так не хватало все это время.

– Мне тебя тоже. Так я слушаю.

– Я, благодаря тебе, по-прежнему работаю у Нерецкого, веду свою рубрику.

– Это я знаю. Читаю все твои статьи.

– Левон начал выпускать свою газету. “Оазис”. Не Бог весть что, но я рада, что он при деле. Девочки окончили школу. Старшая учится пока в колледже.

– А твое младшее чудо?

– В университете.
– Лане не хотелось хвастаться перед Натель успехами дочери. Наверное, когда у человека все так плохо, ему тяжело слушать об удачах других.

– Погоди. Она же у тебя для университета еще маленькая. Когда я ее видела, она сказала, что учится в девятом классе.

– Вика проскочила экстерном четыре класса за два года, и ее приняли в университет.

– В какой?

Помедлив, Лана все же ответила: - В Беркли.

– Вот это я понимаю! Иначе и не могло быть. Я ведь тебе тогда собиралась высказать свои догадки относительно нее. Но водоворот жизни, обернувшийся для меня наводнением, разметал нас в разные стороны... Бывает.

Неожиданно дверь отворилась и на пороге появилась Вика.

– Дочка, ты!
– Лана обрадовалась и растерялась одновременно. Ведь она обещала Натель, что они будут дома одни.
– У тебя что ж, снова внеочередные каникулы? Ты даже не предупредила, что приедешь.

– Здравствуй, Виктория, - сказала Натель как можно непринужденнее.
– Какая ты стала красавица! Расцвела, как садовый цветок. И совсем уже барышня.

Вику, казалось, ни чуточки не удивил и не смутил ужасающий вид женщины. Лана даже подумала, что дочь не узнала ее.

– Я приехала чтобы встретиться с вами, тетя Натель, - неожиданно для обоих проговорила Вика.

– Ты приехала из Сан-Франциско, чтобы встретить меня здесь!?. Но еще час назад я и предположить не могла, что окажусь в вашем доме.

– А я могла, - улыбнулась Вика.
– Я здесь, чтобы помочь вам, тетя Натель, справиться с вашим недугом.

– Доброе дитя. Мне уже никто и ничто не поможет. Все зашло слишком далеко.

– Неправда. “Слишком далеко” или “слишком поздно” никогда не бывает. Всё обратимо. Вы сами поможете себе. С моим участием. Мне никогда прежде не приходилось этого делать. Но во сне я получила инструкции. И я знаю, что они так же верны, как то, что я нашла вас там, где ожидала.