Шрифт:
Он не знал, что именно этого взгляда, этого указующего жеста, ждут все собравшиеся в его саду люди.
Но, когда раздались крики, он еще ничего не понял.
— Здесь, здесь, здесь! — плясал Норайр у края компостной ямы.- Он сюда посмотрел! Первый взгляд — точно на это место!
Бурунц выдвинулся из толпы:
— Вот, Воронцов, спасибо тебе, что показал, где твои наворованные капиталы упрятаны.
А Ераносян все еще не понимал. Чего они хотят? Ведь они до его прихода уже сами всё нашли!
Мутным взглядом он уставился на топчан, заваленный деньгами. И только когда Бурунц поблагодарил заведующего Гарибяна и велел ему собрать с топчана деньги, временно взятые в сберкассе под расписку, Воронцов коротко вскрикнул и привалился спиной к шаткой яблоньке.
Между тем на краю компостной ямы стучали лопаты. Взлетали в воздух комья земли. И уже кто-то с возгласом ликования потянул из мусора жестяную коробку.
— Нашли! — кричали люди.- Доверху денег-то! Вот туго набито! А вот еще коробка! И еще!
Воронцов распрямил спину; по-медвежьи ступая, пошел из сада.
Следователь предложил как ни в чем не бывало:
— К жене не зайдешь? Она и вправду больная.
Воронцов ответил невпопад:
— Теперь пусть продает дом… Пусть что хочет, то и делает…
— А если б деньги были спрятаны в комнате?- спросил следователь полчаса спустя, когда все пачки были уже пересчитаны и аккуратно сложены в чемодан.
— Повели бы его из сада в комнату, только и всего,- сказал Бурунц.- И там он тоже не утерпел бы — взглянул на свой тайник.
Он стоял посреди сада в гимнастерке с расстегнутым воротом, в сапогах, измазанных глиной. Колхозники окружали его тесным кольцом.
По улице прогрохотала полуторка и замедлила ход. Из кабины высунулась Сусанна Ростомян и весело помахала рукой:
— Спасибо тебе, эй… Тебе кричу, Степан Бурунц!
5. Тысяча метров шелка
Троллейбус остановился на площади. Норайр выскочил первым и подал Дусе руку. До начала лекции оставалось четыре минуты. Он боялся опоздать.
— Без нас не начнут,- важно сказала Дуся.
К этой лекции Дуся, собственно, не имела отношения. Академика Алиханяна попросили рассказать студентам старших курсов о новейших исследованиях а области космических лучей. Дуся была медичка. Что она тут могла понять? Но Норайру лекция казалась такой интересной, что он потащил подругу с собой. Зато и сам, бывало, поджидая Дусю, часами высиживал на лекциях профессора Симоняна о проблемах современной терапии.
Они подходили к университету, когда Дуся вдруг закричала:
— Товарищ Бурунц!
Человек, пересекавший дорогу, не отозвался. И не ускорил шага. Неторопливо переступил через трамвайные рельсы и скрылся в темноте. Зато забеспокоились двое на противоположном тротуаре. До этого они разговаривали и как будто кого-то ждали. А тут, не прощаясь, резко разошлись в разные стороны.
— Ты ошиблась,- недовольно поморщился Норайр.- Откуда здесь взяться Бурунцу? Он теперь начальник, получил звание майора, сидит у себя в райцентре, приказания отдает…
Девушка стояла на рельсах, глядела в темноту.
— Честное слово, Норик… это товарищ Бурунц был!
— Но ты же видела — у этого штатское пальто. Бурунц всегда в военном ходит.
Накрапывал дождь. Времени оставалось совсем мало. Норайр потянул Дусю за руку. Она неохотно прошла несколько шагов и опять уперлась:
— Все-таки, Норик, я уверена…
— Но человек даже не посмотрел в твою сторону! С чего это Бурунц стал бы от нас отворачиваться?
Дуся нерешительно предложила:
— А пойдем за ним, догоним, а?
— Слушай, лекция у меня! — Норайр выразительно потряс руками.- Ну, для чего ты глупишь?
— Тогда ты иди на лекцию. А я не успокоюсь. Еще раз должна убедиться.
Торопливыми мелкими шажками она переходила дорогу. Конечно, ни разу не оглянулась. И, конечно, очень бы обиделась, если б он действительно ушел без нее на лекцию.
Норайр догнал ее и крепко взял под руку. Опять приходится уступать! Но что ж поделаешь! Нельзя поздним вечером отпускать девушку одну.
Шли молча. Вот сейчас она увидит, что ошиблась, и тогда Норайр скажет ей пару теплых слов. Иногда полезно ей это — услышать правду о своем упрямстве. А может, лучше промолчать? И вообще долго-долго с ней не разговаривать? Час или два! Пусть чувствует себя виноватой!