— Ну ладно, — сказал Саша. — Ну, это ты уж слишком. Может, старик и не целился в нас. Просто попугать вздумал.

Он подошёл к Тане и, словно разбудить её хотел, тихонько дёрнул за выпрямленную напряжённо руку.

— Вот что, пойдёмте лучше сюда. Смотрите вот!..

17

Не выпуская руки Тани, Саша вспрыгнул на тюк пакли, помог вспрыгнуть Тане и повёл за собой с тюка на тюк, как по какой-то потайной тропе, в самый дальний угол варницы. Оглянувшись, кивком головы он позвал за собой и Николая Андреевича. Тот, не раздумывая, тоже вспрыгнул на тюк и пошёл с тюка на тюк по этой неведомой тропке следом за Сашей и дочерью.

— А клялись! — недовольно пробурчал Мишка Котов. — Эх, Саша!

Но и он тоже вспрыгнул на тюк, с которого начиналась дорога к их тайне. За ним следом двинулись и Егор Кузнецов и Вася Ларионов.

Оказывается, целые коридоры были проложены в башне среди этих неведомо как давно завезённых сюда да и. забытых тюков. Чьи-то руки так хитро разместили их, что были тут и проходы, и своды, и даже тайники с отгороженными фанерой входами.

— Твоих рук дело? — спросил Николай Андреевич Сашу, нагнав его в узком проходе, который упирался уже в настоящую, из досок, дверь. — Когда мы тут лазили, этого ничего тут не было.

— Да так, кое-что передвинули с ребятами, — уклончиво ответил Саша.

— Тайная штаб-квартира? — догадался Николай Андреевич.

— В этом роде. Ну вот, смотрите!..

Саша отомкнул какой-то стародавний, с секретом, замок и, попятившись, широко распахнул дверь.

Дневной свет, едва тлевший здесь, чуть поприбавился. За дверью, через невидимую щель в стене, пробивался в варницу солнечный луч. Очень скудный, узенький, но и его всё же было довольно, чтобы что-то можно было разглядеть в комнатёнке из пакляных стен, в которую ввёл Таню и Николая Андреевича Саша.

Эта комнатёнка оказалась складом, нет, не складом, а, пожалуй, выставкой каких-то ветхих предметов. Тут были самые неожиданные вещи. Постепенно, когда глаза освоились с тем скудным светом, который проникал сюда из невидимой щели в стене, Таня и Николай Андреевич обнаружили, что попали в общество удивительных вещей. Непременно старых, ржавых или траченных молью. Чего только тут не было! У самого входа лежала громадная для этой комнатёнки надгробная плита. Буквы на плите поистерло время, и слов нельзя было прочесть. Тут же, рядом с плитой, высился тёмного дерева ящик. Николай Андреевич пригляделся и не мог сдержать улыбки: шарманка. С отбитой ручкой, с повреждёнными боками, ни дать ни взять — та самая, которую тщетно навязывал Ноздрёв Чичикову со щенком в придачу.

Николай Андреевич об этом и сказал вслух:

— Что, не ноздревская ли шарманочка-то? Вы «Мёртвые души» ещё не проходили?

Обидчиво дёрнув головой на насмешливое замечание Таниного отца, Саша ничего не ответил ему и только повёл рукой вдоль стенок своего убежища — смотрите, мол, после поговорим.

А на стенах и прямо на полу, весьма причудливо соседствуя, разместились тусклые иконки, с изъеденными переплётами толстенные книги, и вдруг кузнечные ножницы для резки железа, видно старые-престарые, и вдруг побитый, помятый медный таз, и высокая меховая шапка, какие не носят уж давным-давно, — целая страна для несметных полчищ моли.

Много ещё было всякой всячины в Сашином убежище — всего сразу и не разглядишь да и не сразу про иную вещь догадаешься, что это такое. Просто старьё? О нет! Николай Андреевич не столько по виду всей этой коллекции, сколько по напряжённо-порывистым движениям мальчика, по его спрашивающим, готовым то обрадоваться, то обидеться глазам, понял, что вся эта груда дряхлых вещей, собранная здесь Сашей и его друзьями, всерьёз дорога им.

— Музей? — догадался Николай Андреевич.

Саша просиял.

— Вот, собираем потихоньку, — проговорил он как можно равнодушней, но радость и гордость так и звенели в его голосе.

— А что, ценно? — хвастливо спросил Мишка Котов. — Тут у нас есть такие экспонатики, которых и в городском музее не сыскать.

— Это верно, — мягко согласился Николай Андреевич. — А что это у вас за надгробье, ребята? Чьё оно? Каких времён?

— Исследуем, — солидно подал голос Егор Кузнецов. —

Буквы от древности истёрлись, да и заковыристые они ка-кие-то.

— Называется «славянская вязь», — пояснил Вася Ларионов. — Я старинный букварь достал, теперь будем изучать.

— Это дело, — покивал Николай Андреевич. — Ну, а почему вы, ребята, забились со всей этой стариной в такую темь да тесноту? Не лучше ли было собирать вам этот музей прямо у себя в школе? Вам бы и учителя помогли охотно. Учитель истории там, литературы, географии. Им-то вы хоть рассказали о своей затее?

— Нет! — нервно распрямляясь и уже готовый к спору, к возражениям, запальчиво проговорил Саша. — Так не интересно — в школе, с учителями. Интересно вот так, как мы. Когда сами! Вот соберём, отьпцем что-нибудь совсем удивительное, древнее, расшифруем все самые древние надписи — вот тогда пожалуйста.