Шрифт:
– Стать новым Аттилой… Объединить гуннов и покорить соседние племена…
– Неужели и поляне не смогут дать ему отпора?
– с затаённой мыслью спросил Чёрный Вепрь.
– Не знаю… Сила его велика… Собрана в один кулак… А ваша - распылена… Вот если бы поляне заручились крепкой поддержкой соседей…
– Что же стало с уличами? Неужели гунны уничтожили всех? Не думаю этого… Эрнаку нужна дань, а не мёртвая безлюдная земля… - помолчал немного, а потом медленно произнёс: - Не дал ли он уличам другого князя… вместо тебя?
– Не знаю… Может и такое статься…
В разговор включился Боривой.
– Уличи другого князя не признают! У них есть князь - Добромир!
Чёрный Вепрь снисходительно усмехнулся.
– Видишь ли, княжич, теперь многое изменилось. После победы над уличами каган Эрнак сделает с ними всё, что захочет. И князем поставит того, кто будет верно ему служить. Может, даже кого-нибудь из вашего рода…
– Из нашего рода никого там не осталось. Все мои братья погибли, а мы с Цветанкой здесь…
– Тогда - не из вашего рода…
– Законным князем уличей является лишь наш отец, Добромир!
– Так-то оно так… Но безусловно и то, что наследники князя Добромира - ты, отрок, и твоя милая сестра, - Чёрный Вепрь так пристально посмотрел на девушку, что та смутилась и опустила глаза.
– Такой красавице под стать быть княгиней!
Цветанка залилась румянцем и от сказанного княжичем полян и от того, что он не сводил с неё черных пронизывающих глаз. Княгиня Искра так и замерла, напряжённо слушая. Боривой, в растерянности, не знал что и сказать, а князь Добромир в изнеможении затих и прикрыл лицо рукой.
Кий тронул Чёрного Вепря за плечо.
– Княжич, нам пора. Мы утомили князя разговорами.
Тот нехотя встал, попрощался.
– Поправляйся, князь! И пусть боги берегут тебя и твою семью!
– А когда вышли из жилища, спросил Кия: - Ну, что скажешь?
– Совсем ослаб князь Добромир за эти дни…
– Я не о том… Князь уже не жилец, дни его сочтены - это каждому видно… Я о княжне - какая красавица! А?
– Конечно, красавица, - согласился Кий, чувствуя, как нарастает неприязнь к княжичу, - славная дивчина!
Ему явно не хотелось говорить. Чёрный Вепрь почувствовал это и они продолжали идти молча.
Стояла ясная предвечерняя пора, солнце ещё не зашло за лес. А в глазах Кия потемнело, как перед бурей, всё вокруг стало каким-то серым, пустынным. Стал мысленно упрекать себя. Почему молчит? Нужно прямо сказать княжичу, что он раньше его увидел красоту княжны. Поведать, как он с братьями спас её от смерти или неволи, привёз сюда, на Каменный Остров, и дал приют… Предупредить, наконец, что дивчина понравилась ему с первого взгляда, и она тоже к нему не безразлична…
Но Кий молчал. Что говорить? Какое у него самого право на Цветанку? Что из того, что спас её с семьёй? На его месте это сделал бы любой воин!… Хотя бы и тот же Чёрный Вепрь. Конечно сделал бы… Так почему он, Кий, считает, что княжна должна принадлежать ему? Разве он у неё спросил? Узнал ли о её чувстве? Заручился ли её согласием?
Понятно, говорить с нею об этом неразумно и жестоко сейчас, когда умирает её отец. Вот поэтому приходится мне молчать…
А Чёрный Вепрь? Поступит ли он также? Думается Кию, тот ни с чем не посчитается!…
К концу следующего дня, в княжий дом забежала Лыбедь - в новой расшитой сорочке, с ниткою красных бус на шее и золочёными пружинистыми кольцами на висках. Красивая, радостная, смеющаяся… Вместе с нею в раскрытые двери влетела песня:
А вже ж того та Купайла ми дiждалися, а вже ж дiви у вiночки, ой, дiд-лaдо, ой, дiд-ладо, увiбралися!Рука Цветанки с кружкой воды для отца застыла в воздухе.
– Ой, Лыбедько, что это?
– А ты и забыла - сегодня праздник! Купайло!… Все отроки и отроковицы идут на Рось, в лес… На игрище!… Идём с нами, Цветанка! И ты, Боривой!
– радостно защебетала Лыбедь.
Цветанка с печалью глянула на мертвенно бледное лицо отца.
– Как же я пойду?
Но князь, казалось бы дремлющий, внезапно открыл глаза.
– Идите, чада… Идите!
– тихо молвил.
– Отче, а как ты без нас?
– кинулась к нему Цветанка и поднесла кружку с водой.
– Как же мы тебя оставим?