Военные чиновники: 27. Лекарь Копелиович — старший медицинский врач. 28. Зауряд-лекарь Жуков — младший врач. 29. Гиршберг* — ветеринарный доктор. 30. Надворный советник Чирсков* — старший делопроизводитель, терский казак.

В таком составе полк был переброшен из-под Карса на Западный фронт, в Финляндию, куда прибыл в самых первых числах мая 1917 г.

...Из дому получил телеграмму, что с нашей матерью произошел удар и она лишилась возможности говорить. Калугин отпустил меня. Свой полк я встретил уже на станции Кавказской.

ТЕТРАДЬ ТРЕТЬЯ

Екатеринодар. На станции Кавказской и в пути

Мы с братьями идем по Красной улице. Издали видна длинная колонна конных казаков. Гуляющая публика остановилась и ждет ее. Ждем и мы. Узнаем, что идет Конвой Государя со своими двумя штандартами, чтобы сдать их на хранение в Войсковой штаб, где содержатся все Войсковые регалии Кубанского Войска. Колонна проходит мимо шпалер публики.

Их две сотни казаков. Все одеты однообразно в черкески защитного цвета с кручеными желтыми гвардейскими жгутами на них вместо погон. Красные бешметы, обшитые желтой тесьмой, и в крупных черных папахах с красными верхами. Под всеми, словно на подбор, темно-гнедые кабардинские кони с черными гривами и хвостами. У всех холодное оружие в серебре. Офицеры одеты особенно щегольски. Под ними нарядные лошади. Седельная сбруя в кавказском серебре. Два императорских штандарта с двуглавыми орлами на древках поверх черных чехлов парили над строем конвойцев и говорили всем, что это идет «особенная строевая часть».

Сотни шли спокойным шагом в колоне «по шести», абсолютно молчаливо и своим нарядным видом так загипнотизировали публику, что она молча, сосредоточенно и торжественно смотрела на казачий конный строй, как на сказочное видение, которое она встречает впервые в своей жизни и которое уже не повторится н и к о г д а...

Из полка получил телеграмму: «Дивизия перебрасывается на Западный фронт. Ждите полк в Кавказской».

Станция Кавказская на хуторе Романовском (теперь город Кропоткин) — это историческая идиллия 1-го Кавказского полка. Ежегодно здесь грузился эшелон молодых казаков, отправляясь на царскую службу в далекую Закаспийскую область. Ежегодно на эту станцию приходил эшелон старых казаков из той же области, окончивших свою действительную, 4 с половиной лет, службу. И вот теперь полк, в полном своем тысячном составе, должен пройти ее, следуя на Западный фронт. И он прибыл. Каждый эшелон разгружался на три дня, чтобы дать казакам возможность повидать свои семьи, пребывающие в хутор Романовский. Надо сказать, что самые молодые казаки, прибывшие в полк в январе 1914 г., не видели своих жен три с половиной года, а самые старые казаки, прибытия в полк 1910 г., не видели семь с половиной лет. Отпуски на родину были тогда настолько редки, что о них лучше не писать. Какова была радость казаков и их семейств при встрече — также лучше не писать.

3 Елисеев Ф. И.

Эшелоны двигались на север. Со станции Тихорецкой их повернули на Царицын. Там перегрузка на пароходы и двинули вверх по Волге. Лично я шел с последним эшелоном полка, который составляли 1-я сотня подъесаула Поволоцкого и взвод артиллерии 4-й Кубанской батареи, под командой подъесаула Миронова-младшего (Васи, как его называли).

В 1-й сотне половина казаков мои станичники. Всех знаю с детских лет. Взаимоотношения чисто дружеские, но почтительные. В Царицыне проездка по городу. Казаки только в бешметах и при кинжалах. Сотню ведет вахмистр. Для развлечения присоединяюсь и я к сотне «рядовым казаком» со станичниками, одетый также в бешмет и при кинжале. Иногда и офицеру приятно «ощутить свободу»... Сотня идет с песнями. Толпы народа «изучают казаков». Вот на углу стоит группа пленных австрийских офицеров, человек сорок. Все они в своих военных мундирах, довольно чисто одеты и воински подтянуты. Они активно вперились глазами в строй, видимо, изучая своих врагов — храбрую казачью конницу.

1 -я сотня была признана самой лихой в полку. Она идет с веселыми молодецкими песнями, с бубнами, с тарелками и с зурною. Это была школа мирного времени оригинального командира сотни есаула фон Озаровского и подъесаула Доморацкого, его младшего офицера.

Мы проходим так мне знакомые с юнкерских лет места, «пароходом по Волге» — Камышин, Саратов, Сызрань, Самару. У всех этих городов пароход стоит долго. На пристанях много праздного народа. Изобилие всяких продуктов. Богата Россия. Толпы солдат в шинелях нараспашку, с картузами на затылок, с вихрами волос из-под них. Теплое весеннее солнце и революция «распарили» их. На казаков они смотрят недоброжелательно, вступают с ними в революционные разговоры, и я вижу, что казакам это совершенно не нравится.

В Нижнем Новгороде выгрузка «для проездки» лошадей. Еду с сотней и с удовольствием рассматриваю сохранившиеся постройки знаменитой Нижегородской ярмарки. Плывем дальше. В Рыбинске эшелон выгружается с паро-

хода и делает посадку в товарный поезд. Начальники эшелонов не знают конечного пункта нашего движения, и свой маршрут получают по этапам.

Москва. Здесь эшелон не задерживается и немедленно же направляется в Петроград. Мы теряем головы — куда нас направляют? И только в Петрограде узнали, что дивизия направляется в Финляндию, к городу Або, для противодействия возможного сюда десанта немецких войск.

Белоостров — пограничная станция с Финляндией. Здесь смена железнодорожной бригады — русской на финскую — и паровоза. Он очень маленький и в блестящей медной оправе. Казалось, что такому маленькому паровозу не поднять наш длинный поезд товарных вагонов. Короткий тонкий свисток, и этот паровозик-муравей как-то незаметно сдвинул поезд с места и очень скоро развил большую скорость. На станциях короткие остановки. Везде чистота исключительная. И не только что никаких толп праздношатающихся солдат, каких казаки видели на каждой остановке в России, но вообще здесь не видно русских солдат.

До Выборга — сплошные дачи. На железнодорожных станциях элегантные дачницы всех возрастов. Все это петроградская знать и аристократия. Они влюбленно смотрят на казаков и при отходе поезда — долго и активно машут беленькими платочками. Казакам это нравится, льстит им, и они отвечают добрыми улыбками и также машут руками в ответ.

Части нашей 5-й Кавказской казачьей дивизии расположились восточнее города Або. Штаб нашего полка расположился в каком-то имении. В имении тишина, чистота и порядок. Было часа четыре дня 5 мая, но имение словно вымерло. Солнце стояло, по-нашему, в полдень. Оказалось, что у финнов и на полевых работах установлен 8-часовой рабочий день, почему все лошади уже в конюшнях, а рабочие и работницы разошлись по своим квартирам — очень чистым и уютным.