Город Хамадан — древняя Экбатана — живописно расположен по склону высоких гор террасами; издали он очень красив, внутри же ничего особенного из себя не представляет. Улицы в Хамадане настолько узки, а некоторые и круты, что ездить по ним в экипаже положительно нельзя и только возможно пробираться верхом. Есть же и такие переулки, в которых и верхом нельзя повернуться назад. Та же азиатская грязь и вонь повсюду, так как среди города зияет открыто прилепившаяся в овраге бойня для скота и кое-где расположены обширные бассейны для промывки кож. Хамадан славится выделкой козловых кож, которые в большом количестве вывозятся и к нам в Россию.

Обычный восточный базар с его узкими крытыми галереями ничем не отличается от всех подобных же базаров прочих персидских городов: та же сутолока, шум, звон медных и железных колоколов, иногда до пуда весом, подвешенных к шеям верблюдов проходящих тут же караванов, и запах бараньего сала, несущийся из грязных донельзя кухмистерских, в которых приготовляется любимое персидское кушанье — «кебаб».

В Хамадане проживает много евреев, сохранивших свой библейский облик, с длинными пейсами на висках. В нагорной части города

находится гробница Эсфири и Мардохея, ревниво оберегаемая особым штатом раввинов. На одной из улиц Хамадана, на берегу глубокого оврага, посетителю показывают якобы могилу Александра Македонского, которая находится под фундаментом какого-то двухэтажного скверного домика. Очевидно, персы не знают, что великий завоеватель умер в Индии.

В городе проживают: местный губернатор, полицмейстер и другие персидские власти; представителем же нашей русской власти является консульский агент.

Зима в Хамадане очень суровая и снежная, а потому Гребенцам пришлось там изрядно-таки померзнуть, так как помещения, отведенные для размещения 1-й сотни, были ниже всякой критики. Общества никакого, кроме консульского агента, его переводчика, начальника заставы и двух-трех лиц, служащих в отделении банка.

В этом неприветливом городе 1-я сотня простояла два с лишком месяца и 25-го февраля снова вернулась в Казвин, исполнив блестяще возложенную на нее задачу.

Сообщение начальника отряда о том, что из России идут на присоединение к Гребенскому полку и остальные две сотни, вскоре подтвердилось.

Уже 28-го ноября, т. е. на другой день по приходе Гребенцов в Казвин, 6-я сотня выступила из Грозного в Персию на присоединение к полку и, прибыв 5-го декабря в Решт, поступила в распоряжение гилянского консула. А вслед за нею 12-го декабря выступила из России и 4-я сотня, которая в Решт прибыла 17-го декабря.

Таким образом, к концу 1911 года 1-й Кизляро-Гребенской полк, в полном его составе, был уже в Персии; при штаб-квартире в городе Грозном остались лишь учебная кузница и ветеринарно-фельдшерская школа да небольшая команда казаков при офицере для окарауливания зданий и складов полкового имущества.

Наступил канун радостного праздника — дня тезоименитства Государя Императора.

В уютной, маленькой церкви управления Энзели-Тегеранской дороги с вечера служилась торжественная всенощная, на которой удалось присутствовать и кое-кому из Гребенцов. Церковь устроена в честь Святителя Николая, а потому справлялся престольный праздник. Служба с литией и освящением хлебов тянулась два часа. Служил управленский

священник о. Николай Бернасовский. За всенощной пел хор певчих

4-го стрелкового полка.

Благолепная служба и прекрасное пение стрелков так благотворно подействовали на душу молящихся, что каждый из них невольно вспомнил далекую родину с ее величественными храмами и, мысленно перенесясь к покинутым родным и близким сердцу, радовался молитвенному общению с ними... К сожалению, управленская церковь настолько мала, что может вместить не более 30—40 человек, да и то с трудом; но все же каждый из присутствовавших отрядных богомольцев, не ожидая найти в магометанском городе православного храма, был несказанно обрадован и от глубины души возблагодарил Господа за ниспосланную милость, радуясь, что и в далеком Казвине есть хоть маленькая православная церковь и слышен звон колоколов...

Возвращались от всенощной по морозу, а вверху на темном небе так приветливо, ярко блистали звезды, предвещая на завтра хорошую погоду.

Наутро предстоял парад всему Казвинскому отряду в полном его составе. Уже за несколько дней части войск усиленно готовились к этому торжеству, приводя в порядок оружие и измятое за поход обмундирование,

б-го декабря, к 9.30 часам утра, отряд выстроился на Шахской улице покоем: пехота в линии взводных колонн, артиллерия поперек улицы в колонне пополубатарейно, а далее, загнув фронт, по другую сторону улицы Гребенцы в конном строю развернутым фронтом. День выдался на диво удачный, солнечный и теплый.

В 10 часов утра, по объезде начальником отряда линии войск, священниками 205-го Шемахинского и 206-го Сальянского пехотных полков, тут же на улице, был отслужен благодарственный молебен, с провозглашением многолетия Государю Императору. На поздравление начальника отряда с высокоторжественным днем и провозглашенную здравицу Его Величеству Казвин огласился таким могучим перекатным «ура», какого местные жители персы ранее никогда не слышали; пять полковых оркестров грянули родной русский гимн, троекратно повторенный. На молебне присутствовали: наш местный консул, управляющий банком, казвинский губернатор и другие официальные лица, а также и некоторые из дам русской колонии.