Эти вести были крайне неутешительны. Каждый думал: эх, поскорее бы добраться и нам до этого самого Тегерана.

Ночевали в Менджиле благополучно; разместились во дворах и верблюжьих караван-сараях, а начальник отряда генерал Г-в и его штаб имели уютный ночлег на заставе.

На следующий день колонна передвинулась в селение Пачинар, совершив переход в 24 версты. В Пачинаре обогнал расположившихся уже на отдых Гребенцов начальник отряда, проехавший со своим штабом в двух экипажах далее на Юзбаш-чайскую заставу. От поста до поста его конвоировали по 4 человека казаков. Посты заранее были выставлены по линии дороги от учебной команды и 2-й Гребенской сотни.

Прибыв в 11 с половиной часов утра в селение Пачинар, штаб Гребенского полка расположился на биваке в полуверсте от селения, на большом, обнесенном стеной поле, оставив рядом место для саперной роты. Тотчас же трубаческая команда занялась устройством кухни, подносили дрова, фураж и разбивали коновязь. Через час все уже было готово, варился обед, и люди подумывали часика через два сытно поесть, но обедали только в шестом часу, причиной чему послужило совершенно непредвиденное обстоятельство.

В 2 с половиной часа прибыла в Пачинар и тянувшаяся сзади пехота, во главе с начальником колонны, который, остановив ее на до-

роге, стал сам лично объезжать бивак и выбирать места для всех частей. Квартирьер и линейные во все время похода, как это полагается, ни от одной из частей почему-то не высылались. Подъехавши к Гре-бенцам, начальник колонны с места заявил, что казаки расположились не там, где следовало, и что занятый ими участок надо уступить пехоте, а им самим передвинуться вперед.

На доклад командира полка о том, что впереди близко к селению нет подходящего места и что коновязи и кухни уже устроены, и ломать их да переносить на другое место будет трудно, начальник колонны не обратил внимания и проехал вперед искать новый бивак для казаков. Колонна стояла на дороге в томительном выжидании...

Прошло около получаса времени, пока начальник колонны вернулся и объявил категорически командиру Гребенского полка, что им найдено место для казачьего бивака, и приказал немедленно туда перебраться казакам. Все разумные доводы не могли убедить начальника колонны оставить казачьих трубачей со штандартом на занятом ими уже месте, и он заявил командиру полка: «Если ваши казаки сейчас же не уйдут отсюда, я ударю тревогу и поведу отряд дальше»...

Делать было нечего, пришлось исполнить это, более чем странное, приказание. Казаки стали перебираться на новый бивак, удаленный вперед еще на версту. И вот пока ломали кухню, повыливав из котлов кипящую воду, да перенесли коновязь, фураж и дрова, то уже и вечер наступил. Так Гребенцы и не пообедали вовремя, да и их лошади маленько поголодали.

Но нет худа без добра. На новом месте Гребенцы устроились отчасти даже лучше прежнего, так как офицеры имели теперь возможность ночевать уже не под открытым небом, а в пустом, заново отстроенном около придорожного чай-хане сарае для запасов сена.

В тот же день вечером командир Гребенского полка донес телефонограммой о случившемся начальнику отряда и просил о выделении Гребенцов в самостоятельный эшелон, на что на другой день и получил разрешение.

На ночлеге, уже поздно вечером, получено было от начальника колонны приказание, чтобы Гребенцы завтра выступали не в голове колонны, а сзади, после пехоты, в 10 часов утра. По-видимому, полковник К-зе опасался, что казаки снова могут захватить лучшее, по его мнению, бивачное место. Квартирьеры снова не были высланы... Получив такое распоряжение, Гребенцы могли спокойно спать до 8 часов утра.

Наутро предстоял переход в 33 версты до села Юзбаш-чай, В 10 часов утра, как было приказано, тронулись с бивака и в Юзбаш-чай при-

были в 6 часов вечера, имея по дороге двухчасовой привал, чтобы не упереться в пехоту, которую догнали на спуске с Юзбаш-чайского перевала.

Этот пустынный, дикий, а в то же время и живописный перевал, отчасти напоминающий нашу Военно-Грузинскую дорогу, тянется на протяжении нескольких верст. Дорога, прихотливо извиваясь воланами по левому склону совершенно голой скалистой теснины ущелья реки Юзбаш-чай, сразу круто поднимается на высоту 3,5 тысячи футов, а затем так же круто спускается к самой реке, по обеим сторонам которой то там, то здесь попадаются отдельные зеленеющие огороды и небольшие сады. Эти сады славятся, между прочим, произрастанием хороших плодов: айвы, слив и кизила. На высшей точке перевала было уже довольно холодновато, и кое-где лежал снег. Инструмент у трубачей порядочно обледенел. Но все же Гребенцы сыграли здесь свой полковой марш, огласив звуками русской музыки дикое ущелье не музыкальной полудикой страны.

По прибытии в Юзбаш-чай Гребенцы расположились на ночлег рядом с артиллерией, в особом дворе с крытыми конюшнями, а господа офицеры на Юзбаш-чайской заставе. Начальник заставы А.В. К-кий обрадовался русским людям и принял гостей с полным радушием. У него же Гребенцы впервые за время похода пообедали, что называется, по-людски, сидя за столом в теплой комнате и забыв про опротивевший персидский лаваш с песком. Хозяин был так любезен, что нашел всем и угол с теплой постелью.

Здесь на ночлеге от начальника штаба отряда получено было командиром полка письменное сношение, разрешавшее Гребенцам двигаться далее в Казвин самостоятельно. Оно гласило: «Начальник отряда приказал: выделить из состава 2-го эшелона обоз штаба отряда и обоз вверенного вам полка и отправить их прямо в Казвин, не делая им дневки в Юзбаш-чае. С обозами надлежит отправиться и штабу вверенного вам полка. По дороге присоедините к себе расположенную по постам 2-ю сотню и учебную команду»...