Около 14 часов вражеская конница атаковала правый фланг кавказцев. Для отражения массированной атаки полководец вновь применил хорошо известный в русской армии прием «наведения» противника под огонь артиллерии. Конники колонны Муравьева вырывались вперед, схватывались с османами и быстро отходили назад, увлекая их за собой и подводя под картечные залпы. Турки начали нести большие потери.

Видя безуспешность атак на левом крыле, сераскир приказал ударить по отряду Бурцева и сбить его с позиции. В атаку пошло шесть тысяч всадников Гакки-паши. Им удалось дважды прорвать цепь русских стрелков, миновать выстроившуюся в каре пехоту и пройти в ближние тылы отряда и даже разграбить там часть офицерских вьюков.

Бурцев, оказавшийся в тяжелом положении, стал перебрасывать имевшиеся у него пушки с одного опасного места на другое. Это имело успех, и Паскевич-Эриванский, внимательно следивший за ходом событий, вовремя подкрепил левую колонну резервной пехотой и легкими орудиями. Прибывшие на помощь сразу же оказались в бою.

Турецкой коннице и здесь не удалось охватить фланг противника. Потеряв немало людей и два знамени, османские всадники снова отхлынули назад. Часть их ускакала в лагерь Гакки-паши, часть бежала к сераскиру, войска которого укрепились в окопах на Эрзерумской дороге.

Уловив выгоднейший момент, кавказский полководец атаковал центр султанского войска, не давая тому опомниться. Потом И.Ф. Паскевич-Эриванский писал:

«...Увидев... возможность разрезать неприятельские войска надвое... я обратил стоявшие в центре 4 полубатальона пехоты и 8 орудий артиллерии в полуоборота направо и... открыл по оному (неприятелю. — А. Ш.) сильнейший огонь из артиллерии. Турки не могли выдержать меткой стрельбы наших орудий, действовавших по одному направлению, и разделились надвое...»

То был переломный момент в сражении при Каинлы. Прицельный огонь русских пушкарей расчленил вражескую армию на две части. Сераскир и Гакки-паша оказались отрезанными друг от друга. Войска первого были отброшены за реку Каин-лых-чай, второго — за Ханское ущелье, к своему походному лагерю.

Чтобы закрепить успех, Паскевич-Эриванский немедленно ввел в образовавшийся разрыв между двумя частями турецкой армии Грузинский гренадерский полк с восемью орудиями Кавказской гренадерской артиллерийской бригады. К 16 часам вечера наступавшие русские войска подошли к реке Каинлых-чай.

Иван Федорович намеревался дать здесь отдых измученным в сражении войскам и стать на ночлег. Он отдал распоряжение становиться лагерем и выслал вперед разведку.

Та к 17 часам донесла, что турки закрепляются на весьма выгодных высотах перед рекой Исти-су. Новый штурм турецких укреплений никак не входил в планы полководца. К тому же взятые пленные показали, что сераскир ожидает к исходу дня 18 тысяч подкрепления.

Полученные сведения заставили наместника изменить прежнее решение и немедленно атаковать позиции сераскира. Он выставляет против Гакки-паши заслон из двух полков пехоты, одного — конницы и 20 батарейных орудий под командованием генерал-майора Бурцева.

Главные силы кавказцев вновь разворачиваются в три колонны. Правой из двух полков пехоты и 16 легких орудий начальствует Муравьев. В левую колонну Панкратьева вошли три пехотных батальона и 10 легких орудий. Центр занимает Раевский с восемью полками конницы и 18 конными орудиями. Особенностью такого построения было то, что пехота стояла на флангах боевого порядка, упиравшегося в горные отроги.

Остальные силы пехоты и кавалерии с шестью батарейными орудиями составили охрану подошедшего к Каинлых-чаю ваген-бурга. Главнокомандующий не оставлял походный лагерь без надежного прикрытия.

Наступление началось в 19 часов 30 минут, как только начало смеркаться. Русские шли вперед, чтобы навязать врагу ночной бой. Для турок подход кавказцев оказался совершенно неожиданным; что сразу же вызвало замешательство. Особенно когда обнаружилось, что сильные пехотные колонны генералов Панкратьева и Муравьева стали обходить фланги позиции сераскира.

Турецкие пушки начали поспешный обстрел подходившей в полном молчании русской пехоты. Но к тому времени солдаты

Салех-паши стали местами бросать свои окопы. В эти минуты вперед к вражеским шанцам и вынеслась на галопе 3-я Донская конно-артиллерийская рота подполковника Полякова и с близкого расстояния открыла беглый огонь «ближней» картечью. Отход турецкой пехоты сразу же превратился в повальное бегство.

Граф Эриванский послал в неотступное преследование и пехоту, и кавалерию. Османы бежали в ночи, бросая все по пути. Затем полководец приказал пехоте остановиться, а сам повел кон-лицу на рысях дальше в преследование, до замка Зивин.

Там преследование и закончилось: донцы и азербайджанские милиционеры с налета ворвались в походный лагерь сераскира. Тот едва сам ушел от погони. Турки потеряли в тот день 12 орудий, все войсковые припасы, много людей убитыми и 300 человек пленными.

, Войска сераскира Салех-паши, вернее, то, что от них осталось и не разбежалось, были отброшены к Эрзерумской крепости.