О планах эрзерумского сераскира Паскевич-Эриванский узнал от лазутчиков. Тот намеревался с главными силами войти в Закавказье со стороны Карса через Гумры. Чтобы отвлечь внимание русских, Салех-паша приказал тревожить границу всюду. Особые надежды он возлагал на действия против Гурии. Перебежавший на сторону Турции гурийский князь Мачутадзе поклялся «возмутить» местных жителей против России.

Вскоре оправился от поражения и Ахмад-бек Аджарский, сумевший вернуть беглецов под свои знамена. В Ахалцыхской же крепости свирепствовала эпидемия чумы, подтачивавшая и без того малые силы русского гарнизона.

Разгадав план сераскира, Паскевич-Эриванский решил нанести упреждающий удар по главным силам султанской армии — на Эрзерум. Он оставляет в крепостях Баязетского пашалыка только четыре батальона пехоты, один казачий полк и 12 орудий. Остальным войскам под командованием генерал-майора Панкратьева приказывается занять позицию у селения Агузюм, чтобы прикрыть собой Восточную Армению. Со всех концов Грузии к границе подтягивались воинские отряды.

Наместник начал боевые действия против сераскира только тогда, когда убедился, что Персия не нанесет предательского удара в спину. 19 мая главная штаб-квартира Отдельного Кавказского корпуса прибывает под Ахалкалаки, затем вместе с отрядом генерал-майора Н.Н. Муравьева переходит к Ардагану. Теперь главные силы русских находились на равном расстоянии и от Карса, и от Ахалцыха.

В Ардагане главнокомандующий получил свежие данные разведки о силах Салех-паши, находившихся в районе Саганлукско-го хребта. Лагерь Гакки-паши в 20 тысяч человек находился в 50 верстах от Карса, на Эрзерумской дороге. За ним невдалеке стоял сам сераскир с корпусом в 30 тысяч человек пехоты и конницы. Кягья (начальник штаба) Салех-паши с 15-тысячным отрядом и 20 орудиями держался пока в горах Шаутетского санджака, производя там поголовный набор в султанскую армию и ожидая удобного случая для нападения на Ахалцых.

Последнее обстоятельство побудило Ивана Федоровича разделить свой резерв. На переходе он отправил к Ахалцыху сильный отряд генерал-майора Муравьева на соединение с полковником Бурцевым для действий против кягьи. Сам же с остальными силами двинулся северной дорогой, в обход лагеря Гакки-паши, на соединение с отрядом генерал-майора Панкратьева.

10 июня, к началу сражения в районе селения Котанлы, в 18 верстах от Карса, сосредоточились главные силы Отдельного Кавказского корпуса. Всего 12 430 человек пехоты и 5770 кавалерии при 70 полевых орудиях. Превосходство турецкой армии оказалось весьма значительным.

Первоначальный замысел разгромить войско Гакки-паши до подхода к нему сил сераскира и разгром их поодиночке не удался. Трудный горный марш и турецкие заслоны помешали тому — силы противника успели соединиться.

То, что не удалось Паскевичу-Эриванскому, не удалось и кя-гье, решившему разбить поодиночке отряды Бурцева и Муравьева. В день сражения у селения Чабории на берегу реки Посхов-чай русские тоже успели соединиться и вместе наголову разбили более чем вдвое превосходящие силы начальника штаба сераскира. Теперь Ахалцых был в безопасности, а его гарнизон подкреплен пехотным батальоном. Для прикрытия Карталинии, оказавшейся в ближнем тылу, был отряжен Крымский пехотный полк, который пришел в Сурами из Тифлиса.

После разгрома кягьи граф Эриванский немедленно подтянул к себе отряд Муравьева и часть сил полковника Бурцева.

СРАЖЕНИЕ ПРИ КАИНЛЫ

Разыгравшееся под деревушкой Каинлы полевое сражение стало одним из крупнейших в русско-турецкой войне 1828—1829 годов.

Русский полководец разделил войска на три части. Первой (главной) колонной он назначил командовать генерала Муравьева, вверив ему 4164 человека пехоты и 1167 — кавалерии при 20 полевых орудиях. Отряд располагался на правом фланге, к северу от реки Загин-Кала-су.

Левой (вспомогательной) колонной, действовавшей на левом фланге, южнее реки, начальствовал Бурцев, только что произведенный за разгром аджарского хана в генерал-майоры. Он имел 1124 человека пехоты и 12 орудий.

Примерно в километре от главных сил располагался сильный резерв — три с половиной тысячи регулярной и милицейской конницы под начальством опытного кавалериста генерал-майора Н.Н. Раевского. Недавний полковник, к которому так стремился Пушкин во время своего путешествия в Зрзерум, он был олицетворением передачи эстафеты военных традиций от одного поколения к другому. Раевский имел еще и 20 орудий в двух линиях. В состав резерва вошли четыре «мусульманских» полка из добро-вольцев-азербайджанцев, курды и конница из Нахичевани.

Остальные войска под командой генерала Панкратьева при 16 орудиях прикрывали походный лагерь, укрепившись на горе Чахар-баба. Вагенбург состоял из трех тысяч повозок с войсковым имуществом и припасами.

Выстроив таким образом к 13 часам 19 июня войска для генерального сражения, генерал от инфантерии Паскевич-Эриванский сказал окружающим:

— Теперь мой корпус похож на корабль: я отрубил якорь и пускаюсь в море, не оставляя себе обратного пути...

Еще в 10 часов утра русские войска, спустившиеся с высот Чахар-баба, увидели в открывшейся перед ними долине выдвижение лшоготысячной турецкой конницы. Неприятель занимал обе параллельные дороги, ведущие на Эрзерум.