У меня в памяти сохранились некоторые из этих выступлений.

Танкисты 51-й гвардейской танковой бригады — старшины Панфилов, Вдовин, старший сержант Мартышкин говорили, что разведка ведется слабо, что управление боем не всегда четко организовано. Командиры танков и механики-водители нередко не знают поставленной задачи; поэтому, когда головная машина на марше уходит вперед, остальные, теряя ее из виду, добираются в пункты сосредоточения с большим опозданием.

О недостатках в доведении боевых задач экипажам говорил и старшина Данилов из 52-й гвардейской танковой бригады. В лучшем случае, указывал он, известны задачи корпуса, но что конкретно возложено на подразделение, до начала боя не известно.

Старшина Мацак из той же бригады обратил внимание и на то, что необходимо обкатывать прибывающие с заводов танки. Поскольку это не делается, то, естественно, из-за несвоевременного выявления недоделок танки порой выходят из строя в самом начале атаки. Еще он сказал о том, что неопытные механики-водители из пополнения стремятся преодолевать болотистую местность по одной колее, но на вязком грунте разворачиваются и застревают. Если противник открывает огонь, они не успевают рассредоточиться, что приводит к потере скучившихся в одном месте машин.

Старший сержант Петлюк из 91-й отдельной танковой бригады отметила плохую маневренность недостаточно опытных танкистов на поле боя и неумение некоторых экипажей вести огонь с ходу. Кроме того, на маршах и в бою не используются средства сигнализации.

Были высказаны и другие соображения насчет причин потерь боевой техники, мысли о том, как повысить живучесть танков и сроки их службы.

После конференции Рыбалко подозвал своего заместителя по технической части генерала Соловьева:

— А вы говорите, что танки гибнут лишь от огня противника... Нет, не только по этой причине! Если бы все болели за дело, как эти механики-водители, удалось бы уменьшить потери боевых машин. Прошу так наладить работу инженерно-технического состава в армии и бригадах, чтобы добиться немедленного устранения всех выявленных на конференции недостатков.

Нужно отдать должное Юрию Николаевичу Соловьеву: он заставил помощников командиров бригад по технической части, ремонтный состав да и сами танковые экипажи день и ночь работать над восстановлением материальной части танков, бронетранспортеров, автотранспорта. К первому сентября весь парк был приведен в полную боевую готовность и мог выполнить любую задачу.

Что же касается выявленных на конференции просчетов командного состава, то этим, по указанию командарма, занялись командиры корпусов и бригад. В полевой обстановке проводились теоретические и практические занятия, отрабатывались элементы взаимодействия между всеми частями и подразделениями...

Незадолго до начала боевых действий, проверяя ход обучения пополнения, командарм, лукаво усмехаясь, говорил:

— Скоро наши новички не уступят «старичкам». Уже сейчас их трудно различить. А, впрочем, бой — лучший экзаменатор...

В первых числах сентября стало ясно, что наше пребывание в резерве подходит к концу. Войска пяти фронтов, взламывая оборону противника, освобождали города и села Левобережной Украины, готовясь к форсированию Днепра и броску на Правобережье. Советскому командованию стало известно, что противник создает мощный оборонительный рубеж по рекам Молочная, Днепр и Сож, готовясь отвести туда свои войска и там остановить наше наступление. Особое место в этом важ-иом оборонительном заслоне гитлеровское командование отводило Днепру и создавало на его берегах так называемый Восточный вал, рассчитывая именно здесь восстановить стратегический фронт.

Генерал О. Кнобельсдорф, командовавший тогда танковыми соединениями вермахта, отмечает: «Днепр планировался как линия сопротивления еще после падения Сталинграда... весной 1943 г., его большая ширина, низкий восточный берег и высокий, крутой западный, казалось, должны были стать непреодолимым барьером для русских» 11.

Многое в этом свидетельстве верно. Однако, кроме естественных препятствий, на которые так уповали гитлеровцы, они соорудили по правому берегу реки непрерывную цепь дотов, прикрыв их противотанковыми рвами, эскарпами, минными полями и проволочными заграждениями. Сюда были переброшены с других участков фронта и из резерва крупные силы.

Но, как известно, советские воины сокрушили этот «непреодолимый» Восточный вал, причем наступали как раз с левого, низкого берега. Важную роль в разгроме врага сыграла и наша гвардейская танковая армия.

...Войска Воронежского фронта (командующий генерал армии Н Ф Ватутин) развивали наступление на главном, киевском направлении. Обстановка требовала с ходу форсировать Днепр и захватить плацдармы для дальнейшего продвижения по Правобережью. Ставка усилила фронт мощными подвижными соединениями — 3-й гвардейской танковой армией и 1-м гвардейским кавалерийским корпусом, подчинив его оперативно генералу П. С. Рыбалко.