— Вольно! — приказал Рыбалко.— Одевайся, а потом расскажешь, как было дело.

Мы с Павлом Семеновичем подсели к столу и приготовились слушать. Но говорили больше другие, успевшие проснуться и привести себя в порядок, разведчики. Сенченко лишь изредка уточнял детали. Из этого коллективного рассказа вырисовалась такая картина.

Нужно было уточнить расположение огневых точек противника и, по возможности, добыть «языка», который имел бы представление о системе огня на переднем крае гитлеровцев. В поиск отправилась группа из пяти человек во главе с младшим лейтенантом Шерстюком. Они по-пластунски миновали ничейную полосу и растворились во тьме ночного леса. Приблизившись к опушке, остановились. Командир приказал одному из бойцов разведать обстановку. Вернувшись, тот доложил:

— Дальше — поляна. Немцы отрыли на ней окоп, с краю — землянка, от нее — ход к кустам. Потом — тропа. Там много воронок, видать, наши постарались. На опушке — пулеметное гнездо.

Мгновенно оценив ситуацию, Шерстюк сделал знак

Сенченко оставаться на месте, а сам с остальными разведчиками пополз к окопу. Через несколько минут оттуда послышалась глухая возня, затем удары, после чего запыхавшийся младший лейтенант вернулся к Сенченко. А трое разведчиков, подгоняя связанного «языка», двинулись в обратную дорогу. Вскоре их поглотила тьма.

— Пойдешь со мной,— приказал Шерстюк.— Просочимся к ним в тыл, осмотримся. Там должно быть кое-что поинтереснее.

Взошло солнце, наступил день, снова опустилась ночь, а они все пробирались по тылам гитлеровцев, маскируясь кустами, преодолевая болото, обходя пригорки, прячась в оврагах и воронках. «Интересного» заметили немало, и командир все наносил на карту. Наконец объявил:

— Все! Возвращаемся домой. Вот только удостоверимся, нет ли огневой точки за тем пригорком, мимо которого нам надо пройти.

Обосновавшись на краю перелеска, решили понаблюдать. Ничего подозрительного не заметив, собрались было двигаться дальше. Но тут на пригорке показался вражеский солдат. Он поправил маскировочный дерн и скрылся.

— Ага,— отметил Шерстюк,— там пулеметный расчет. Готовь гранаты. Если они нас заметят, а мы их не уничтожим, домой нам не вернуться.

Поползли по-пластунски, держа наготове гранаты. Метрах в пятидесяти от немецкой огневой точки, случилась беда: рядом взорвался прилетевший откуда-то издалека снаряд. Ослепленный вспышкой, Сенченко остановился. Когда глаза вновь привыкли к темноте, командира рядом не оказалось. Присмотревшись, заметил, что тот ползет, держась рукой за живот. Сенченко бросился к нему.

— Не уйти мне отсюда,— прерывисто дыша, прошептал Шерстюк.— Возьми планшет и уходи..,

— Нет,— решительно возразил Сенченко.— Вместе уйдем. Я вас дотащу.

— Уходи... Приказываю!

— Один не уйду! — повторил Сенченко, пытаясь заглянуть в лицо командиру. Но тот уткнулся в землю...

«И такая меня взяла злость,— рассказывал Сенченко,— что решил: будь что будет! Освобожу дорогу и вытащу командира к нашим».

Боец поднялся и, не помня себя, открыто бросился вперед, на пригорок. Гитлеровцы возились с пулеметом и не сразу заметили Сенченко, который ошеломил их выкриком «Хенде хох!» Громкий голос, а больше — вид русского с пистолетом в одной руке и гранатой в другой был так неожидан и страшен, что они потом послушно выполняли все команды Сенченко.

Замахиваясь гранатой и тыча пистолетом, Сенченко заставил гитлеровцев взять раненого Шерстюка и погнал эту странную прецессию в сторону наших позиций.

Как он дошел, не нарвавшись на вражеские дозоры, не понятно, наверно, и самому Сенченко. Но. дошел-таки!

Разведчики закончили рассказ, а Рыбалко продолжал откровенно любоваться притихшим героем. Тот выглядел совсем юным: на вид не дашь больше семнадцати. Наконец Павел Семенович сказал:

— Я думаю, когда ты стоял там, над фашистами, им казалось, что ты — богатырь.

— Уж какой есть,— смутился Сенченко.

Рыбалко встал, подошел к нему и торжественно произнес:

— Приказом командования, вы, рядовой Сенченко, награждаетесь орденом Славы и вам присваивается звание «ефрейтор».— Прикрепив к гимнастерке бойца орден, ласково добавил: — А вообще-то, сынок, твоего мужества и смелости хватит на десяток богатырей. И мы с членом Военного совета очень тобой гордимся.

Мы крепко пожали ему руку и вышли из землянки. Уже за дверью услышали, как Сенченко воскликнул:

— Ну, пронесло! Думал, мне какое наказание бу,дет, что не уберег командира. Да я и сам об этом переживаю...

Павел Семенович вздохнул и растроганно произнес:

— Совсем ведь еще мальчишка этот герой...

В конце февраля 1944 года был тяжело ранен командующий 1-м Украинским фронтом Н. Ф. Ватутин. 1 марта в командование фронтом вступил Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. На другой день он вызвал командующих и членов военных советов армий правого крыла фронта и ознакомил с задачами в предстоящей операции. Главное внимание маршал уделил организации взаимо-