Надо начать с того, что между ними не происходило окончательного дележа владений. Правда, Гедимин роздал своим сыновьям еще при жизни различные области государства. Но эта раздача не имела характера выдела им уделов: скорее это была раздача наместничеств. Поэтому, когда умирал тот или другой князь из сыновей Гедимина, его княжество не шло в раздел между его сыновьями, а иногда и совсем не попадало в их руки. Чаще всего в таких случаях на отцовском столе садился один из внуков Гедимина, а другим Ольгерд назначал княжения в других областях; некоторые даже уходили кормиться на сторону. Таким образом, например, когда умер в Минске Наримунт Гедиминович, то на его месте остался княжить один из его сыновей – Михаил, а другие ушли на сторону: Юрий держал одно время Кременец от князей литовских и короля польского Казимира, а затем был князем в Бельзе и Холме на Волыни; Патрикей был князем в Стародубе-Северском, который он получил от Ольгерда и в свою очередь передал одному только из трех сыновей – Александру (двое других уехали служить в Москву). Из сыновей Кориата Гедиминовича, получившего от отца Новгородок Литовский, один только Федор остался на отцовском княжении, а остальные уходили на сторону, княжили на Подолье, а один из них, Юрий, – даже в Молдавии. Ольгерд, раздавая княжения своим сыновьям, также не придавал им значения уделов. Поэтому и после его смерти преемник его Ягайло вновь подтверждал своим братьям княжения, полученные ими от отца. По крайней мере, мы знаем это об одном из них – Андрее Полоцком – из его же собственного признания. Но у некоторых князей по смерти Ольгерда были отобраны владения, перешедшие к ним от отцов. Таким образом, например, отобран был у князя Федора Любартовича, княжившего после отца на Волыни, сначала Луцк, а потом Владимир, взамен которого ему дан был Новгород-Северский. Следовательно, очевидно, что областные княжения не составляли еще уделов, и князья владели ими «до воли» великого князя. И позже, в XV и XVI вв., нужна была особенная грамота великого князя, гарантирующая потомственное владение княжеством, чтобы создался удел. В противном случае княжество считалось владением «до воли» великого князя и отбиралось им при первой надобности. Таким образом, например, король Казимир отобрал у князя Ивана Андреевича Можайского Брянск, пожалованный ему в 1450 г., и дал ему взамен Стародуб и Гомель. Итак, владения Гедиминовичей в XIV в. не были еще их уделами. Гедиминовичи княжили в зависимости от великого князя, который давал им княжения, отбирал их, заменял другими, руководствуясь не чем иным, как соображениями своей и государственной пользы, а не известными правами самих князей. Значение уделов владения Гедиминовичей получили позже, в XV в., когда закончился процесс государственного сложения, упразднены были крупные областные княжения и остались сравнительно мелкие владения Гедиминовичей и Рюриковичей. Эти владения и приравнены были в отношении принципа отчинности ко всем другим земельным имениям. Впервые такое приравнение нашло себе общее законодательное выражение в земском привилее Сигизмунда Кейстутовича 1434 г., гарантировавшем ненарушимое владение отчинами не только для бояр, но и для князей. Но восстановлявшиеся в XV в. крупные областные княжения – Волынское, Киевское – по старине носили характер только временных, пожизненных владений Свидригайлы, Олелька и его сына Семена.

Вообще областные князья Гедиминова рода находились в большой зависимости от великого. Уже не говоря о том, что они обязаны были являться на помощь великому князю с ополчениями своих земель, они обязаны были вместе с тем платить великому князю известную дань в знак подданства – подданщину. Хронист немецкого ордена объясняет причину похода великого князя Кейстута на племянников – Ягайлу, князя витебского, и Корибута, князя новгород-северского, – тем, что они не заплатили великому князю своей дани (die em seyne zins hatten uff gehalten). Платеж великому князю подданщины был более или менее общим правилом, которому подчинялись как князья Гедиминовичи, так и русские князья Рюрикова рода, уцелевшие на своих родовых княжениях. Акты и хроника Стрыйковского констатируют платеж подданщины подольскими князьями – Константином Кориатовичем и затем Свидригайлой. Договорные грамоты короля Казимира с князем новосильским и одоевским Федором Львовичем показывают, что и чернигово-северские князья платили в казну великого князя литовского полетнее (solitum annuum censum, как выражается латинская грамота). Есть данные на то, что и смоленские удельные князья вносили в великокняжескую казну ежегодно определенную сумму денег под именем посощины. Весьма возможно, впрочем, что некоторые областные князья, пользовавшиеся особым значением и милостью у великого князя, вроде, например, Кейстута и Скиргайлы, не платили этой дани. Но если это было, то было исключением, а не общим правилом.

И во внутреннем управлении своими княжествами областные князья были до известной степени ограничены. В исторической литературе было справедливо отмечено, что при Ольгерде ни один из Гедиминовичей, за исключением Кейстута, не пользовался правом наделять своих сыновей или приближенных людей владениями в пределах своих княжеств. Великий князь издавал иногда известные распоряжения, обязательные для всех областных княжений. Таким образом, например, 22 февраля 1387 г. Ягайло издал приказ для всех литовских и русских земель своего государства, чтобы родовитые литвины обоего пола принимали католическую веру, и вступали в браки, и оставались в браках с русскими не иначе как по принятии тою и другою стороною католической веры. Это распоряжение издано было Ягайлой с совета и соизволения братьев Скиргайлы, Владимира и Корибута. Между тем сила его распространялась, несомненно, и на области других князей. По крайней мере, мы знаем, что позже обыватели Витебской земли должны были добиваться от великого князя особой гарантии в том, что он не будет «нудить» в латинскую веру литву и ляхов, живущих в Витебске и крещенных в русскую веру. Великий князь рассматривал областных князей не как владетельных особ, а скорее как помощников и сотрудников по управлению Великим княжеством, и потому собирал их к себе на думу, когда приходилось решать важные вопросы внешней политики и внутреннего управления. Все важнейшие государственные акты XIV и начала XV в. совершены великими князьями при участии областных.

Таким образом, несмотря на существование особых княжений по областям, несмотря на сохранение особности и самобытности этих областей, Литва и Западная Русь составляли единый государственный союз, скреплением которого была власть великого князя литовского.

Русская стихия окончательно возобладала в этом государственном союзе в течение XIV в. Русские порядки, русские учреждения, русский язык и вера не только не колебались в собственно русских областях, но распространялись и в собственно Литве. Князья Гедиминовичи по русскому образцу уряжали княжества в пределах собственно Литовской земли. Таким образом, в княжествах Виленском и Трокском появились городничие, тиуны, конюшие, ключники в стольных городах, наместники и тиуны – в пригородах и волостях. Немецкие летописи, очевидно, со слов самих литовцев стали называть литовских землевладельцев, княжеских дружинников боярами, а простой народ смердами. Некоторые из Гедиминовичей, например Наримунт и его сыновья, Ольгерд и др., крестились в русскую веру; некоторые обрусевали настолько, что умели говорить только по-русски, как, например, Ягайло. Короче, Великое княжество Литовское в XIV в. стало еще более, чем в XIII в., государством русским, в котором политически господствующая народность подпала под духовное и культурное преобладание народности подчиненной.

Литература

Дашкевич Н. Заметки по истории Литовско-Русского государства. Киев, 1885; Леонтович Ф. И. Очерки истории Литовско-Русского права. СПб., 1984; Любавский М. О распределении владений и об отношениях между великими и другими князьями Гедиминова рода в XIV и XV вв. // Издания Московского исторического общества. М., 1896. Т. 1; выше упоминавшиеся труды К. Стадницкого и Ю. Вольфа.

Низведение Явнута с великокняжеского престола. Договор Ольгерда и Кейстута и их совместная деятельность. Усобица между Ягайлой и Кейстутом. Скиргайло как ближайший помощник Ягайлы. Военно-политический характер княжеской власти на Литве. Борьба Ягайлы с Витовтом и другими братьями. Договор 1385 г. об инкорпорации Великого княжества Литовского в Корону Польскую. Присяга Литовско-Русских князей на верность Короне Польской. Привилей литовскому боярству 1387 г.

Великокняжеская власть, служившая главным скреплением литовско-государственного союза, в XIV в. не раз подвергалась кризисам, которые грозили молодому государству распадением. Литовско-Русское государство несколько раз собственными силами и средствами преодолевало свои внутренние кризисы. Но в конце XIV в. великокняжеская власть оказалась уже в столь затруднительном положении, что для спасения государственной целости и единства должна была решиться на инкорпорацию Великого княжества в Королевство Польское.

Великокняжеская власть очутилась в критическом положении уже по смерти Гедимина (1341). Гедимин посадил на великом княжестве в Вильно одного из средних своих сыновей – Явнута, которого он более всех любил. Но Явнут по своим личным качествам оказался не на высоте положения: его перестали слушаться остальные братья и родственники, вследствие чего молодому литовскому государству стала угрожать серьезная опасность со стороны немцев. Потребность во что бы то ни стало соединиться для борьбы с внешними врагами заставила некоторых братьев Явнута войти в особое соглашение для спасения великокняжеской власти и распадавшегося государственного единства. По рассказу древнейшей Литовско-Русской летописи, Явнут, «в большинстве будя», не полюбился особенно Ольгерду и Кейстуту. Они сговорились свести его с великого княжения и особым договором определили свои будущие отношения. Великим князем признан был Ольгерд, а Кейстут не только сам обязался повиноваться ему, но и других братьев приводить в послушание. Со своей стороны Ольгерд обязался делить с Кейстутом пополам все, что они придобудут, город ли или волость, и быть с ним «до живота» в великой любви и милости. Итак, авторитетная великокняжеская власть восстановлена была в Литве вследствие тесного союза двух литовских князей. Союз этот продолжался до самой смерти Ольгерда, причем власть Ольгерда признавалась и всеми другими князьями. Чтобы понять, почему этот союз Ольгерда и Кейстута оказался столь могущественным, необходимо принять во внимание те силы, коими располагали оба брата. Ольгерд владел по жене княжеством Витебским; от отца он получил княжество Кревское в восточной части собственно Литовской земли; после низвержения Явнута в руках его оказалось и княжество Виленское. Его союзник Кейстут был едва ли не самым сильным из всех литовских князей. Его отец, ценя его военные дарования, обнаружившиеся в борьбе с крестоносцами, поручил ему в управление всю западную окраину своего государства, т. е. землю Жмудскую, Трокскую половину Литвы, западную половину Черной Руси (Городенскую область) и Подляшье. Таким образом, союз Ольгерда и Кейстута представлял такое соединение сил, пред которым должны были склониться остальные князья. Притом обостренная борьба, которую вело в это время Литовско-Русское государство с внешними врагами, главным образом с немцами, вовсе не располагала отдельные его части к сепаратизму, а наоборот: заставляла их тяготеть к государственному средоточию, стремиться к единению вокруг одного вождя, в каковой роли, естественно, и должен был выступить самый сильный, энергический и предприимчивый из всех князей. До самой смерти (1377) Ольгерд занимал властное положение в государстве, и никто из областных князей не пытался отказывать ему в послушании. По смерти Ольгерда положение его занял Ягайло вследствие поддержки того же Кейстута. По договору, заключенному между Ольгердом и Кейстутом, на их местах после их смерти должны были сесть их любимые сыновья: на месте Ольгерда – Ягайло, а на месте Кейстута – Витовт. Так как из договорившихся братьев умер раньше Ольгерд, то великим князем стал Ягайло, несмотря на то, что Кейстут был старше его и пользовался большим уважением и авторитетом. Для поддержания престижа племянника Кейстут подавал другим князьям пример послушания, подчинялся Ягайлу как великому князю, приезжал к нему «ко старым думам», как приезжал ранее к брату старейшему.