Но вскоре отношения между племянником и дядею испортились, между ними завязалась борьба, приведшая к новому кризису великокняжескую власть. Этот кризис наступил в тот момент, когда Кейстут согнал племянника с великого княжения и сам стал великим князем: ему отказал в послушании князь Корибут Новгород-Северский, а вслед за тем поднялся и Ягайло, сведенный с великого княжения на отчину свою Крево и Витебск; даже стольный город Вильно вышел из повиновения Кейстуту и принял сторону мятежников. Кейстут пал жертвою этого восстания. Но и его победитель Ягайло, снова сделавшийся великим князем, очутился в трудном положении. Власть его не признали некоторые из его братьев, а именно Андрей полоцкий, Димитрий брянский и Витовт, которого поддерживали немцы. Чтобы удержаться на великом княжении, Ягайло последовал примеру своего отца и сблизился тесно с одним из своих братьев – Скиргайлой. Скиргайло получил от великого князя трокское княжение и занял при нем то же положение, которое занимал прежде Кейстут при Ольгерде и которое близко подходило к положению соправителя. Все договоры с иноземными государствами с 1382 г. заключались от имени Ягайлы и Скиргайлы. Скиргайло стал правою рукою Ягайлы, главною опорою, и благодаря ему Ягайло выдержал первую борьбу с братьями и усидел на великом княжении.

Из всего этого явствует, что высокое значение великокняжеской власти в эпоху территориального сложения Литовско-Русского государства держалось на согласии, на единении старейших князей Гедиминова рода и тех общественных сил, на которые они опирались. Это единение в свою очередь вызывалось напряженною борьбою, которую Литва и соединенная с нею Русь должны были вести со своими соседями и которая требовала единения сил вокруг одного вождя. Князья, чувствовавшие в этом особую потребность, не только сами подчинялись великому князю как верховному вождю, но и помогали ему держать в покоре и других князей. Благодаря напряженной борьбе за существование и княжеская власть Гедиминовичей долгое время носила преимущественно военно-политический, а не гражданский характер. Эти князья являлись в областях не столько в качестве сонаследников государства, сколько в качестве военачальников и правителей, поставленных великим князем. Областные княжения не были еще уделами, а поэтому не мог преуспевать политический сепаратизм, являющийся естественным последствием удельного порядка. Военно-политическим характером княжеской власти Гедиминовичей объясняется и сам порядок замещения как великокняжеского, так и других столов. Великое княжение в семье литовских князей доставалось в XIV в. лицам, которые в данный момент были сильнее других по личным качествам, благодаря поддержке других князей и сочувствию населения. В преемстве великокняжеского стола не заметно только действия одного фактора – известного обычая, известного права. Точно так же и областные княжения доставались разным князьям не по праву или обычаю, а по усмотрению великого князя, руководившегося при этом личными качествами князей, их популярностью среди населения, соображениями своей и государственной пользы.

В конце XIV в. наступил, однако, новый кризис великокняжеской власти, который стал угрожать распадением Литовско-Русскому государственному союзу. Для предотвращения его великий князь литовский Ягайло стал искать поддержки на стороне, вне Великого княжества Литовского. Внешние обстоятельства выдвинули благоприятную для того конъюнктуру в виде унии Великого княжества Литовского с Польшею.

Выше было отмечено, что Ягайло, став вторично великим князем на Литве, тесно сблизился с братом своим Скиргайлой и в единении с ним старался утвердить и упрочить свою великокняжескую власть. Скиргайло занял при Ягайле то же самое место, какое при отце Ягайлы Ольгерде занимал Кейстут. Скоро обнаружилось, однако, что этого братского союза недостаточно для удержания других князей в покорности и послушании великому князю. Дело в том, что мятежные областные князья стали находить себе поддержку и помощь у прусских немцев. Немцы, дотоле истощавшие Великое княжество Литовское открытыми нападениями, после смерти Ольгерда стали донимать его дипломатическими интригами и вмешательством во внутренние распри. Они старались изо всех сил сеять раздор и смуту на Литве и таким путем ее обессиливать. Они помогли Ягайле свергнуть с великого княжения Кейстута, но затем стали помогать уже тем князьям, которые восставали против Ягайлы, как, например, Андрею полоцкому и Витовту. Последний при их помощи добился от Ягайлы волостей, назначенных ему еще отцом, – Городно и Берестья с их округами. Недовольный тем, что Ягайло не отдал ему Трокского княжества его отца, Витовт не прочь был снова войти в союз с немцами и силою отстаивать свои нарушенные права. Ягайле и Скиргайле уже не под силу становилось вести борьбу зараз и с внешними, и с внутренними врагами. При таких обстоятельствах Ягайло и пришел к решению жениться на польской королеве Ядвиге с тем, чтобы обеспечить себя и Великое княжество польскою помощью как против немцев, так и против мятежных братьев. Как велика была нужда в этой помощи, показывают письменные обязательства, данные Ягайлой польским послам в Креве 14 августа 1385 г. Ягайло обязался принять католическую веру со всеми своими братьями и родственниками, знатными и простыми людьми от мала и до велика, выложить свою казну на нужды Польши и, в частности, на возвращение отторгнутых от Польши земель, заплатить бывшему жениху Ядвиги неустойки 200 тыс. флоринов, выпустить пленных христиан на волю и навсегда присоединить свои земли к Короне Польской. Едва ли эти обязательства продиктованы были простым честолюбием Ягайлы, желавшего сделаться польским королем. Как самое сватовство Ягайлы, так и выдача им перечисленных обязательств состоялись по совету Ягайлы с матерью своею, великою княгинею Ульяною, и с некоторыми братьями – областными князьями Скиргайлой, Корибутом, Лингвением и др. Очевидно, что не личные только интересы Ягайлы, но и государственные настойчиво рекомендовали такой именно образ действий. Так и состоялась первая уния Великого княжества Литовского с Польшею, закрепленная браком их государей. Уния эта, следовательно, была порождена не одними только внешними причинами, на которые принято обыкновенно указывать в данном случае, но и внутренними, коренившимися в самом строе молодого Литовско-Русского государства, в шатком и необеспеченном положении великокняжеской власти. В единении с Польшею Ягайло стремился не только обезопасить свое государство от общего врага Польши и Литвы – немцев, но и укрепить свое положение в Великом княжестве Литовском и спасти его от разложения.

На каких же основаниях устроилось это первое соединение Великого княжества Литовского с Польшею? Отвечая на этот вопрос, приходится констатировать, что уния 1385–1386 гг. не была ни персональною, ни династическою, а инкорпорацией Великого княжества в Королевство Польское. Принимая польскую корону, Ягайло присоединил к ней на вечные времена свои литовские и русские земли. По смыслу данного им в Креве обязательства индивидуальное существование Великого княжества Литовского прекращалось совершенно, и оно сливалось с Короною Польскою в одно политическое тело. Вот почему вслед за коронацией Ягайлы в Кракове со всех Литовско-Русских князей взяты были присяги на верность королю, королеве и Короне Польской. Эти князья стали теперь ленниками, вассалами Польши и потому, естественно, должны были присягать на верность своему новому отечеству. Поэтому и литовские бояре-католики получили вскоре затем, в 1387 г., права, одинаковые с поляками. Они стали теперь подданными одного с поляками государства, и потому уравнение их в правах с поляками было и логическою, и реальною необходимостью. Только таким путем можно было ввести их в польскую социально-политическую организацию и привязать их к новому отечеству. Уния 1385–1386 гг. была, следовательно, такая же государственная, как и уния 1569 г., а в идее даже полнее сливала оба государства в одно целое, чем уния 1569 г., не уничтожившая вполне индивидуальности Великого княжества Литовского.

Но одно дело – намерения, другое – их выполнение. Ягайло оказался не в состоянии выполнить в точности своих обязательств перед поляками и соединить Литву с Польшею в одно государство.

Литература

Кроме трудов Н. Стадницкого ближайшими пособиями являются: Шайноха К. Ядвига и Ягайло: пер. с пол. СПб., 1880–1882. Т. 1–2; Smolka S. Kiejstut i Jagiello // Ратietnik Wydzialu filologicznego i historyczno-filozoficznego Akademii umiejetno'sci. Krakоw, 1888. T. 7; Он же. Rok 1386. Кгаkоw, 1886; Koneczny F. Jagiello i Witold. Lwоw, 1893. Cz. 1; Boldt F. Der deutsche Orden und Littauen 1370–1386 // Аltpreussische Monatsschrift 1873. Н. 5–6; Krumbholtz R. Samaiten und der Deutsche Orden bis zum Frieden am Melno-See. K"onigsberg in Pr., 1890; Lewicki А. Powstanie Swidrygielly // Rozprawy Akademii umiejetno'sci. Wydzial historyczno-filozoficzny. Krakоw, 1892. T. 29.

Старания Ягайлы и поляков примирить литовских князей и бояр с инкорпорацией Великого княжества Литовского и их безуспешность. Агитация Витовта и восстание в Литве. Островское соглашение 1392 г. о назначении Витовта пожизненным великим князем. Подтверждение этого соглашения на сейме 1401 г. Усиление Витовта и стремления немцев поссорить его с Ягайлой и Польшею. Городельский сейм 1413 г. и новый договор Польши и Литвы; окончательное восстановление великого княжения на Литве под суверенитетом Польской Короны.

По смыслу договора, заключенного Ягайлой с польскими панами, в Литве не должно было быть отдельного великого князя. Так и было на первых порах по заключении унии. Ягайло уехал в Польшу и оттуда стал править Великим княжеством, советуясь в важнейших вопросах с окружавшими его польскими прелатами и панами. Но вскоре он должен был делегировать высшую власть на Литве и назначить для нее отдельного великого князя. К этому вынудило его восстание некоторых князей и литовского боярства.

С целью примирить князей и бояр с инкорпорацией Великого княжества Ягайло старался всячески их ублаготворить и наградить. Так, он увеличил владение своего брата Скиргайлы, бывшего его главною поддержкою и опорою и до заключения унии. В 1387 г. он придал ему к Трокскому княжеству еще Полоцкое, отнятое у Андрея Ольгердовича, Минск и ряд других волостей на Руси Литовской. В выданной по этому случаю грамоте Ягайло обязался не отнимать у Скиргайлы его владений, не слушать и не давать веры лихим людям, которые будут доносить на Скиргайлу, держать его выше всей братии и слушать его больше, чем других, никому не давать в обиду и т. д. Кроме того, Ягайло старался умиротворить своего главного противника на Литве Витовта и в 1387 г. дал ему Луцкую землю в добавление к прежним его владениям. Бояр, как уже было сказано, Ягайло старался ублаготворить дарованием прав и вольностей польской шляхты в том же 1387 г. Но всех этих средств оказалось недостаточно для удержания литовских князей и бояр в послушании и верности новому отечеству – Польше. Ягайло и его ближайшие советники, инкорпорируя Великое княжество, очевидно, слишком легко смотрели на такое дело, как внезапная потеря страною своей политической самостоятельности и самобытности.