Подошел Любченко. Он осмотрел станок, обработанные ножки… На его болезненном лице появилась радостная улыбка:

— Вот это да! Сама додумалась?

— Сама, да без толку, — огорченно проговорила Валя, показывая испорченные бруски.

— Ну это сущий пустяк, — успокоил Любченко. — Упоры торцовые повыше сделать и всё! Видишь? — он показал на крайнюю цулагу, — туда вот и сталкивает фрезой ножку. Постой, сейчас сделаем!

И Любченко принялся помогать. Через два часа Валя снова включила станок. Теперь, к ее радости, все пошло гладко.

Был третий час ночи. Валя фрезеровала одну закладку за другой и не могла оторваться от работы. Усталости не чувствовалось. Спать не хотелось. Приятное легкое головокружение, как от быстрого захватывающего полета, она приписывала неожиданной радости. Все в ней звенело, как звенят под напором весеннего ветра ветви деревьев.

Время шло, а Валя никак не могла оторваться от станка.

Кончилась еще одна смена, вторая сегодня для Вали. Цех опустел, а она все не выключала фрезер. Подошел Любченко:

— Светлова, ты что? Ведь ушли все! Отдыхать надо.

— Сейчас… Еще немного осталось.

Покачав головой, Любченко ушел, а она все не отходила от станка, хотелось подольше побыть наедине со своей радостью.

Был уже тот пустой час между ночной и утренней сменами, когда в цехе никого не бывает. Валя выключила, наконец, станок. Она обтерла все до последней пылинки и только теперь почувствовала, что у нее не; осталось ни капельки сил. Невольно она прислонилась к литой колонне станины и прижалась к прохладному металлу щекой. Потом усталость заставила ее присесть на свободный стеллаж возле станка.

Здесь и увидел ее Алексей. Он приехал ночью. От Тани, которая только что пришла со смены, он узнал, что фрезер приспособили совсем для новой работы и что получилось неплохо, но что застряли с другими деталями.

— Ладно, — сказал Алексей. — Я утром выйду поработать, вместо вечерней смены, а Валя пускай так с пяти и выходит.

Утром он пришел в цех.

— Валя? — удивился Алексей. — Ты чего это? Одна… Работала, что ли?

Лицо у Вали было очень усталое и бледное.

— Уж не случилось ли что? — встревожился Алексей и подошел к станку. Тревога постепенно начала переходить в радостное удивление. Он понял все, что делалось на его станке.

— А я ведь работать пришел, — сказал он, снова подходя к Вале, — прорыв закрывать. Только про это мне ничего не говорили, про сдвоенные фрезы. Кто додумался-то?

— Сама, — тихо ответила Валя, чувствуя прилив большого счастья. «Сама!» — повторила она мысленно и добавила вслух: — Любченко наладить помог… ползло все вначале…

— Что ж, — сказал Алексей, присаживаясь рядом. — Выходит, я зря на работу шел. Ты уже все тут за меня сделала. Вот это номер! — Помолчав, Алексей сказал, как показалось Вале, совсем по-особенному: — Ну и молодец ты у меня, Валя!

И эти его слова: «молодец ты у меня» были для Вали самой большой, самой настоящей радостью.

«Это ты у меня молодец! — подумала она. — Это ты заставил меня прийти сюда, научил и еще научишь! Я буду теперь близко от тебя, но никогда ничего не скажу тебе о… своем. Самое важное — жизнь начать и тебя любить!»

Вслух Валя сказала:

— Я еще никогда так не уставала, Алеша, как сегодня, — и подумала: «Зато ты теперь отдохнешь!»

Проект полуавтоматической линии был готов в первых числах января. Гречаник вызвал Алексея и торжественно вручил ему аккуратную пухлую папку с гладкими шуршащими кальками.

— Ну вот, Алексей Иванович, — сказал он, — познакомьтесь, а после скажете свои замечания; строить надо будет начинать!

Алексей долго держал папку в руках, потом раскрыл ее наугад и положил руку на прозрачную кальку — калька была прохладная, но руке как будто стало тепло. Снова закрыв папку, он прочел на корочке: «Проект опытной полуавтоматической станочной линии для механической обработки деталей стула на базе станков общего пользования. Новогорская мебельная фабрика. Автор проекта Соловьев А. И.».

«…Автор проекта Соловьев А. И.», мысленно еще раз повторил Алексей. Он протянул Гречанику руку:

— Спасибо, Александр Степанович! От всего сердца спасибо!

Главный инженер с улыбкой пожал его руку. Смуглое и похудевшее лицо его сейчас было радостным.

Дома Алексей до поздней ночи, сидел над проектом, перелистывая и внимательно разглядывая чертежи. Все это было продумано, исправлено, изменено, согласовано с ним, с его мыслью. Он прекрасно знает, что именно и как изменено. Закрыв глаза, ясно представляет себе эту будущую линию, как будто видел ее сегодня в цехе. Вот она — стройная шеренга машин! Именно такой она будет! Но…