Рядом с машиной стояли два бога.

– Твою мать! – прошипел Ксе, быстрым шагом направляясь к ним.

«Опаньки, - только и подумал Сергиевский. – А парень-то непрост…»

От ларька к «Ниве» шел высоченный, толстый от переразвитой мускулатуры мужчина с бочкообразной грудью; он нес пиво и беззлобно ругнулся, когда шаман едва не налетел на него.

– Это беда, а не пацан, - с ухмылкой пожаловался гигант. – Как упрется рогом в землю – экскаватором не снесешь.

– Менгра! – возопил шаман. – Я же все сказал! Мы же по делу… тут… человек же…

Старший, интеллигентного вида бог виновато развел руками.

Младший, мальчишка лет пятнадцати, насупился и смотрел на Ксе исподлобья, взглядом упрямым и несчастным, точно щенок, брошенный и вновь пришедший к хозяйской двери.

– Блин! – орал Ксе. – Жень! Ты чем думал?! Как мы в машину влезем, ты хоть подумал? Придурок! Ну зачем ты приперся?! Что тебе тут надо?

Тот молчал и сопел, явно не намеренный сдавать позиции.

Даниль смотрел и пытался не хохотать. Или хотя бы хохотать не в голос и не так неприлично. Обиженный бог пялился на шамана в упор, точно собирался проглядеть дырку.

– Ты обещал, - угрюмо сказал он.

– Что я тебе обещал? – вызверился Ксе.

– Что меня не бросишь, - сказал русоволосый Жень, и ноздри его по-волчьи расширились.

– Я тебя и не бросил!

– Собираешься, - уверенно и мрачно сказал пацаненок.

«Эге! – Даниль, наконец, почуял неладное. – Что это тут творится? Ксе же не жрец, какие у него могут быть отношения с антропогенным божеством? И что это божество, блин, тут делает? Седой – это бог стфари, невооруженным глазом видно. Но этот-то – наш…» Аспирант решил позволить себе побыть чуток неделикатным – в конце концов, он платил Ксе приличные деньги. Он направился к компании, и раздор мигом смолк.

– Прошу прощения, - сказал Даниль. – Ксе, какие-то проблемы?

– Вот моя проблема, - пробурчал шаман. – Придется его обратно везти…

– Я с вами поеду! – безапелляционно заявил бог.

– Не поедешь!

– Почему?

– В машину не влезешь.

– Да влезет он, влезет, - вмешался Менгра.

– Менгра, а вы-то…

– Эй, пацан, - ухмыляясь, окликнул Даниль назидательным тоном. – А что это ты вообще тут делаешь? Где твои жрецы? Да и храмов, насколько я знаю, поблизости нету…

И они уставились на него – все четверо, такими глазами, что у аспиранта ёкнуло под ложечкой. Молчаливый седоволосый бог опустил веки. Стфари Менгра потемнел лицом, медленно поставил сумку на асфальт; бутылки едва слышно звякнули. Ксе отшатнулся от Даниля, и глаза его неласково сузились. Даниль уже понял, что ошибся, сочтя Ксе человеком заурядным, но сейчас осознал, что недооценил его вторично: под невыразительной внешностью шамана таилось железное самообладание.

– Ты… - выдохнул Жень. – Это…

…Они растерялись. Аспирант подумал, что где-нибудь в месте менее людном неосторожные слова могли бы дорого ему стоить: чтобы совладать с двумя богами и двумя не последнего разбора контактерами одновременно, ему пришлось бы действовать жестко, а карму, по пословице, Тайдом не отмоешь. Но сейчас ими завладели растерянность и испуг; Даниль решил, что пора перехватывать инициативу.

– Меня зовут Даниль Сергиевский, - сказал он. – Я из Института тонкого тела, кармахирург. Я вижу такие вещи. Давайте сядем в машину и поговорим спокойно.

– Мда, - сказал Менгра.
– Мда. Пиво будете?

Ксе молча принял бутылку. Сергиевский поколебался, глядя на зажатую в лапище стфари емкость с дешевым пойлом, а потом махнул рукой:

– Давай.

Ксе сидел, уставившись на собственные колени; лицо его было злым и угрюмым. Рассказ его длился недолго, но каждую фразу шаман точно вырезал из себя ножом. Жень, как приклеенный, пялился в окно, и Даниль ему сочувствовал: любому станет погано, когда при тебе посторонние люди обсуждают такие вот подробности твоей судьбы… Аспирант отхлебнул из горлышка и не почувствовал вкуса.

– Что теперь делать, я не знаю, - ледяным тоном сказал Ксе. – Если вы все равно всё видите… вы можете…

– Я не жрец, - сказал Даниль почти на автомате. Зверски тянуло закурить, но он сознавал, что выходить из машины или открывать окна сейчас не следует. «Надо же, - смутно удивился он. – Я как будто с ними заодно. И чего это так?..»

И ответ явился немедля – Даниль понял. Он понял, что был заодно с этим усталым шаманом и несчастным божонком с самого начала – задолго до того, как впервые позвонил Ксе, еще до того, как вообще узнал о его существовании. С той минуты в лаборатории Ящера, когда не всерьез, с мимолетной усмешкой пожалел того, кого будет травить адский зверинец.