— Жертва-а-а, — гудел тем временем камень Чемора.

— Да, да, — подхватил второй незнакомец, — …достаточно жертв. Кровь наших врагов прольётся к твоим ногам, о, Великий!

— Враги-и-и, — стонал камень, — дайте мне ваших врагов!..

— Они будут твоими!

— Враги-и-и, — гремел камень, — поклонитесь до земли жертвенному камню Тёмных Богов и он укажет вам путь к врагам…

Тупоголовые верзилы послушно повернулись и упали на колени у «тёмного алтаря», низко склонив головы к пыльной земле.

Последним, что увидел Вурдал, была отвалившаяся вдруг голова Мора и тень, мелькнувшая рядом с камнем. Скоро и голова самого оборотня откатилась в сторону.

Их обезглавленные тела безпомощно рухнули в песчаную пыль пола, прямо к ногам удивлённого Станимира, вытиравшего свой акинак от свежей, нечистой крови.

Чабор, выбравшись из засады и глядя на него, только участливо причмокнул:

— Да, ребята. Если камень Чемора говорит вам: «Вы — жертва…», то надо было бы поостеречься.

— Эй, что там? — шепотом осведомился из угла Водар.

Ему и Перестару совершенно ничего не было видно, а строгий приказ не покидать укрытий держал братьев на месте. К слову сказать, царевна Тарина, не в пример братьям сайвокам, не покинула бы своё укрытие, даже если бы приказ тотчас же отменили. Ей было прекрасно видно всё, но смотреть на это ей как раз и не хотелось. Она тихо присела и спрятала своё лицо в ладони.

Станимир и Чабор отволокли тела убитых в дальний угол, а их головы уложили на Тёмный жертвенник, прикрыв какой-то истлевшей хламидой, найденной тут же, в углу. Только после этого сайвокам и царевне было позволено покинуть укрытия, да и то только для того, чтобы помочь засыпать песком тёмные пятна кровавых луж. Пока сайвоки и царевна гребли ногами в пыли, Станик и Чабор склонились над связанной пленницей Бардака.

Она была без чувств. Витязи переглянулись и, не сговариваясь, принялись развязывать верёвки, туго стянувшие её тонкое тело. Тут к ним подоспел вездесущий Водар. Он сразу заметил заколдованный гребень в волосах безчувственной девушки. У него, как оказалось, и на это был нюх. Гребень осторожно вытащили из волос, и только после этого царевна Роса едва заметно шевельнулась.

— Молодец, Водар, — тихо похвалил Чабор. — Я этой чёртовой штуки и не заметил.

— Гадкая вещица, правда? — спросил нюхач, осторожно, словно ядовитого паука держа в руках костяной гребень. — Сразу видать, Тёмный колдунище какой-то делал. Я вот его только в руки взял, а уж под сердцем что-то затрепыхалось.

— Выброси, — посоветовал Чабор. — Всё одно, как выберемся отсюда, колодец надо будет засыпать, чтобы и следа не осталось от этой пакости.

В это время меч Артакон, оставленный лишь на миг без внимания, снова пополз из ножен, освещая зал яркой полоской света.

— Что-то чует неладное, — забезпокоился Чабор.

— Надо бы…, — только и успел сказать Станимир. Тут же страшная вспышка боли перекосила его лицо и перехватила дыхание. Молодой витязь, не в силах терпеть такое, присел, глядя, как в разводах болевой пелены, стоящей перед его глазами, начали мелькать неясные силуэты.

У него не было сил участвовать в этой возне. Поток холодного пота обильно покрыл его скорчившееся тело. Станика будто окатили из ведра. Пот струился ручьями по лбу, стал отзываться зудом на спине, давая возможность острой боли чуть пониже живота отступить. Откуда-то издалека доносились голоса:

— Ну, ты даёшь, царевна… Что ж с ним теперь будет?..

— Да уж, хорошего мало. Он ведь ещё не женат…. Теперь-то, может, и незачем ему будет жениться. Бедный Станичек…

— Откуда мне было знать, кто вы такие? — оправдывался незнакомый голос. — Весь Лес знает, что Чабор погиб. Я и не надеялась на помощь, а как очнулась, смотрю — стоит верзила… вот и…. Много их здесь, таких. Уж простите, что не стала спрашивать, кто да что..

Из рассеивающейся пелены вынырнуло озадаченное лицо Водара. Сайвок хитро подмигнул Станимиру и сказал куда-то в сторону с напускной серьёзностью:

— Наказать бы тебя, ясноокая царевна, за такое. Вот отдадим теперь тебя за него замуж. Мучайся до смерти, сама ведь испортила. Ну, хоть работник будет добрый, …а вот в остальном — кто теперь знает?

— Хватит, — остановила не в меру словоохотливого Водара Тарина. — Давайте лучше выбираться отсюда. Тревожно мне что-то…

— Куда выбираться-то? — удивился сайвок-нюхач. — Отсюда путь один — наверх, а без Станика, милые царевны, мы попадём не то наверх, а ещё выше, прямо сразу в Вирий. Сейчас налетят сюда помощники Бардака и помогут нам всем туда попасть.

— Наши должны помочь, — вмешался в разговор Перестар. — Царевна права, надо выбираться, Водар. Хватит попусту болтать. Что-то мне тоже не по себе.

— Гляди-ка, — съязвил Водар, — какие мы все чуткие. И без тебя ясно, что никто тут жить и не собирается. Что ты там, наверху, скажешь? …Этих-то двоих, которых Станик порубил, может быть, уже хватились и ищут? Один Чабор от всех наверху не отмашется, а из нас с тобой воины, как из волоса иголка.

— Не ной, чудо-нос, — с трудом поднимаясь, перебил его Станимир. — Сам же говорил, что работник я добрый. Ведомо: «каждый казак и ратник, и пахарь». Мечом я уже смогу помахать…