Это был вызов. Уж в чём-чём, а в быстроте своих ног Чабор был уверен твёрдо. Да и глубокий снег тоже не в подмогу малорослому сайвоку. Юноша взвесил все свои очевидные преимущества и, приняв вызов, бросился за малышом.

С первых же шагов стало ясно, что рано было радоваться близкой победе. Его коротконогий соперник двигался с поразительной быстротой. Сколько бы ни прибавлял в скорости человек, а догнать улепётывающего сайвока ему никак не удавалось. Оставалось только одно — взять того на измор, ждать, что малыш выдохнется…

Расчет оказался верным, но …только с одной стороны. Длинная погоня на самом деле возымела своё действие, но не на коротышку малыша, а на догоняющего. Единственное, что изматывало неутомимого сайвока, так это приступы безудержного смеха, вызываемые безконечными падениями юноши.

Чабор совершенно не следил за тем, как долго он бежит, куда и что вокруг него происходит. Наконец он в очередной раз упал и уж теперь-то окончательно решил прекратить это безсмысленное преследование. Лежа лицом в снегу, он запоздало вспомнил наставления Атара и понял, что его попросту заманили в ловушку.

Отдышавшись, он медленно поднял голову и осмотрелся. Прямо перед ним лежала поляна. На краю её возвышались огромные серые валуны, будто трудами какого-то великана старательно присыпанные буреломом. Прямо у валунов скромно ютилась крохотная избушка. Её бревенчатые стены совершенно сливались с окружающим завалом, и будь Чабор шагов на пятьдесят дальше, он вряд ли бы её рассмотрел…

«Эй!» — окликнули юношу сверху. Это был всё тот же сайвок, умудрившийся за это время как-то взобраться на валуны. Он слепил снежок и бросил его прямо к двери избушки.

Сомневаться не приходилось: вся погоня и была им устроена только для того, чтобы привести человека сюда. Что ж, отступать некуда, ведь не напрасно же потрачено столько сил? Чабор поднялся и осмотрелся. Вокруг него не было ни души. Он подождал немного, а потом медленно подошёл к двери избушки и постучал.

— Ну, входи, входи, чего гремишь на весь лес?

Юноша вздрогнул от неожиданности и обернулся. Он готов был поклясться, что мгновение назад позади него никого не было! Теперь же там стоял старик, по древности сравнимый разве что с окружающими избушку валунами. Но седина его густой бороды совсем не убавляла резвости тощему, жилистому телу. За спиной старца, перехваченная крепкой конопляной верёвкой, висела вязанка дров, которая и для молодого человека была бы трудной ношей.

— Может, всё-таки отойдёшь? — терпеливо спросил дед оторопевшего гостя.

— Да, да, — зачастил словами Чабор, пропуская его к двери.

Толкнув ногой примёрзшую створку, хозяин вошёл в избу. Где-то внутри, падая, грохнули дрова. Слышно было, как, запыхавшись, дед зачерпнул воды, долго и жадно пил, после чего, смачно выдохнув, окликнул из темноты:

— Ну, входи, коли пришёл.

— Да я… — невнятно промямлил юноша, медленно переступая порог.

— Дверь закрывай, — прервал его старик, — чай, на дворе не лето!

Чабор вошёл. В избе было темно, пахло травами и смолой. Дед возился у печи, и юноша, не зная, что ему дальше делать, прошёл к окну и присел на скамью у стола.

Старик, не скупясь, подбросил в ещё пышущую жаром топку дров и принялся скручивать освободившуюся верёвку. Проснувшийся от тлеющих под пеплом углей огонь лениво лизнул промёрзшие поленья и тут же весело затрещал, с аппетитом покусывая оттопыренные края высохшей берёзовой коры.

— Ты голоден? — вдруг спросил дед. — Есть будешь?.. — добавил он тут же, так и не дождавшись вразумительного ответа. — Ты что, парень, немой?!

— Да я …не думал, — неуверенно промычал Чабор, — ну… как-то совсем про еду…

— Думал — не думал... — недовольно ворчал хозяин избушки. — Ты, я гляжу, вообще любитель подумать? Это сразу видать…. Ну, ты думай, а я …о еде пока. Вот перекусим, а там, глядишь, и о деле беседа сладится…

О каком деле? О чём ему надо думать? Чабор безуспешно пытался навести порядок в собственной голове. Нужно отдать ему должное: он всё-таки смог это сделать, но …уже после обеда. Пища придала ему сил, и в то время, когда старик начал убирать со стола, Чабор, наконец, набрался смелости и спросил:

— Вы, дедушка, хотели со мной о деле…

— А ты не спеши, — снова перебил дед, — чай, не жениться тебя привели? Ты и знать-то не знаешь, кто я такой, а уже за миску щей готов дела со мной вершить?

— А вы кто? — желая исправить досадное упущение, запоздало спросил Чабор.

— Дед Никто, — язвительно ответил старик.

— Да ну?!

— Тьфу ты… — с досадой сплюнул дед. — Это говорится так: «Никто». Человека-то такого и вовсе нет, понимаешь?

— А что, коли есть? — не унимался Чабор. — Живёт себе где-нибудь и горя не знает…