— А ну… повернись, — попросил Вулкан. — Чего ломаешься, как красна девица? Эй!.. Да что у него там, крылья сзади выросли что ли?

Светозар медленно повернулся, предоставляя возможность царю увидеть то, от чего окружающие буквально умирали от смеха. Вся одежда на спине царского кудесника и ниже была разорвана пополам, а обнажённый тыл, исцарапанный в кровь, стал багровым от мороза.

— Вояка, — улыбнулся царь. — Видать, так сильно размахнулся из-за спины, что разрубил всё до портков. Вон, гляди, и поцарапался…

— То я в лесу, — оправдывался Светозар, — заигрался. Думаю: не укроетесь от меня, «желтобрюхие». Так летел, что не заметил впереди ветку. Голову пригнул, а она, бесова коряга, нырнула мне за ворот. Вот и распороло всё как ножом, я и моргнуть не успел. Ремни на доспехах порвало, да что там, вон и портки до пояса располосовало. Оглянулся, а она в ремне у меня застряла, за спиной. Во, гляньте-ка, — чародей показал всем свой ценный природный трофей. — Возьму её себе временным посохом…. Ох и кидануло меня, други, в лесу. Думал, что зашибусь, падая с коня. Во, гляньте, — чародей снова продемонстрировал свой исцарапанный тыл, — только один ремень целым и оставила, вражина…

— Эхе-хе, — устало улыбнулся Вулкан. — Что ж теперь, так и будешь свой зад этим… временным посохом прикрывать?

— Ну, что ты, Пресветлый, — отдышавшись, вступил в разговор Кратор. — В обозе что-нибудь найдём, тряпья хватает, а то ещё, чего доброго, и во дворец твой так поедет щеголять.

В самом деле, в обозе нашли «что-нибудь». На быка трехлетнего такое одевать. Светозар не стал перебирать в одежке, чай, не девица, жалко было на это губить время. После обеда стали и делами заниматься.

Старший обозный по асурову приказу отыскал-таки в утвари какое-никакое клеймо, хоть и малое, а выбор в походе невелик. Оттиск хитросплетений железной проволоки являл собой изображение ч'eрты «непотреба». Этим клеймом метили утварь и бросовый скот, более не нужный в царском войске, мол, бери, кто хочешь, и распоряжайся. Кратор был доволен тем, что к месту эту железку нашли. Где-где, а в войске эти полонные «жёлтые» точно были не нужны. Кормить ещё этих злыдней... Пленных ведь кормят…

Клеймить собралось всё войско. Аримы стали проявлять беспокойство задолго до того, как пришло время привести в исполнение приговор царя. Они поняли, что древний обычай Славяно-Ариев в этот раз не будет приведён в исполнение. Как правило, Славяне оставляли полонных себе на три года для восстановления того, что те порушили на их землях, а после — отпускали на все четыре стороны. Хочешь — уходи, а хочешь — селись здесь, живи своим укладом, не нарушая требований местного Кона. Но в этот раз…

Заметив, как вои асура Вулкана начали греть на огне клеймо, аримы догадались, что подобного ныне не будет. Они тут же принялись вскакивать с мест, но плотное кольцо воинов веров, выставив вперёд копья, остудило самых «горячих», и «жёлтые», изрядно поранившись, смирились со своей участью.

— В какую часть клеймить? — поинтересовался укутанный в несоразмерную одежду Светозар.

— В ту самую, — под нарастающий хохот ответил царь, — только пойди проследи, чтобы клеймо не остывало, а я пока с войском побеседую.

Вулкан поднялся с саней и с помощью воеводы взобрался на коня.

— Веселитесь?! — громыхнул асур, и войско разом умолкло. — С каких это пор людская боль стала вам приносить радость? Ведь веры — славный народ, …мы не «жёлтые»! Каждый должен знать: нет здесь ни веселья, ни озорства.

Иные скажут, что аримы нанесли много бед нашей земле? Да, это так. Но многие из них мирно живут в наших весях и трудятся рядом с нашими жителями. То, что творят их войска, страшно и жестоко, но аримы, ведь не веры. Мы уже поквитались с ними в бою. Нам ворог — с оружием, а без него — полонный! Что проку в их смерти? Попробуй, узнай по их немытым рожам, кто из них юнец, а кто уж вдоволь пролил людской крови?

Я знаю Кон. Иных полонных мы, как и раньше, будем оставлять на три лета в семьях тех, чьих кормильцев убили. С этими же жёлтыми так более делать негоже. Посему вот мой указ: отныне коли брать пленных аримов — клеймить! А кто уже имеет клеймо и явился за вторым — тому смерть на месте!

Воевода, пусть обозные, кто торговал с ними, и знает язык, переведут для полонных мои слова. Войско, согласно? Что молчите?!

Вои зашевелились, загудели. Кто-то вдалеке крикнул: «Непотребные! Клейми их! Пусть убираются за свой китай[ii]». Другие подхватили. Упирающиеся, будто коты перед кадкой с водой, аримы все до единого были клеймены на мягком месте и отпущены, но, только после того, как обозные купцы с видом великих волхвов и пророков объяснили им, слова асура. «Жёлтые» слушали переводивших, открыв гнилозубые рты и почесывая свежие отметины на задницах, будто и вправду им в этот миг открывали великие тайны Небес.

Как только последние аримы, хромая и косясь на пылающий ожогом тыл, скрылись в лесу, войско асура Вулкана вошло в город и расположилось на ночлег. Вот тут-то, в первую же ночь, царский чародей Светозар и вспомнил о том, что обещал Вершине. За пылом битвы он совершенно забыл о Древе Времени. В тот час Светозар, которому отвели для ночлега небольшой покой в постоялом дворе, всеми мыслями уже отбывал ко сну. Уставшие руки и ноги требовали отдыха, да где там. Чародей царя Вулкана тяжко вздохнул, вышел из уютного полумрака, нашёл хозяина двора и выпросил у того сальный светильник.