– Знаешь, я мечтаю, что бы у меня с ним сложились такие же отношения как у Вас с Мишей.

– У нас?! Я вообще не считаю что у нас, есть отношения. Да и нас-то собственно тоже нет.

– Есть Эн. Есть. Это невооруженным взглядом видно.

– Честно?

– Честно.

– Но, так же честно, что они у вас странные – задумчиво проговорила Лирса, закручивая пальцем прядь волос.

– Насколько?

– До безобразия, такое возможно?

– Очень даже.

– Прости, что спрошу, но просто, жутко любопытно, тебя это не беспокоит?

– А должно? – «конечно беспокоит!» Думала она, «еще как!», но все же виду не подала. Лишь мельком уловила взгляд Райаны, говоривший, что она видит намного больше, даже больше того, что Энна хотела бы скрыть.

– В этой, твоей стране, все вопросом на вопрос отвечают? – спросила Лирса, слегка улыбнувшись.

– Нет, это мое конкурентное преимущество, - Энн улыбнулась ее простодушию.

– Я, не понимаю. Замуж не зовет, а ты заботишься, с Райаной гуляет. Прости подруга, - она положила руку на сложенные в замок пальцы Райи, но та лишь улыбнулась, - а ты – вкусности готовишь, гуляет ночами, Бог знает где, а ты ждешь. Смысл?

И только услышав ее вопрос, Энна в полной мере поняла, все поняла. «Я веду себя так же как мама. Когда рядом был Саша, это было естественно, он был моим мужем, и я не задумывалась, просто делала то, что считала нужным! Когда-то давно, папа завел любовницу, я очень боялась, что они разведутся, а потом, мама мне сказала что не разведутся, и объяснила почему. Я и не думала, что вот так вот, на подсознательном уровне, я знала и понимала больше чем сознательно». Мысли эти пролетели в ее голове быстро, воскрешая в памяти картинки такого далекого прошлого. И она заговорила с Лирсой так, как когда-то мама говорила со ней.

– Замуж я не хочу, и вообще, должен же он хоть с кем-то гулять, а то ведь отупеет напрочь! А готовить, между прочим, я всегда любила.

– Ты странная – очнувшись от своего молчаливого раздумья, проговорила Райана.

– Нет, я – влюбленная.

– В него? – с надеждой спросила Райа.

– И немножко в себя.

– По-моему этого немножко, совсем нет. Любила бы себя, уже бы точно за Росса пошла, а не подрабатывала прислугой у новоиспеченного барина. – прокомментировала Лирса.

– Глупая! Я не прислуга, мне же не платят! Я так, на добровольных началах! И себя я между прочим люблю, ценю, и лелею! И именно по этому, он гуляет, где и с кем хочет, но возвращается ко мне.

– А вдруг однажды уйдет и не вернется?

– Вернется

– Откуда такая уверенность? – и Райана посмотрела ей в глаза, таким долгим, и тревожным взглядом, что Энна усомнилась в ее честности.

– Потому что я буду продолжать себя любить, а вот он в лучах этой любви больше греться не будет.

– В смысле?

– В прямом, я вкусняшки как готовила, так и буду готовить, уют создавать, за вещами следить. Говорю же, это все для меня в первую очередь. Ну, люблю я себя. Ничего не могу с этим сделать.

Лирса смотрела на нее как на сумасшедшую, явно не понимая всего уровня той фальшивой бравады что каждым словом воздвигала Энна.

– Ты страшный человек, Эн. – сказала Лирса, разливая всем еще виски.

– Глупый, ты хотела сказать?

– А должна была? – и она ехидно улыбнулась.

– Быстро ассимилируешься!

– Что, прости, делаю?

– Вопросом на вопрос отвечаешь.

– У меня хороший учитель. Так все же, почему глупая?

– Ну, у нас говорят, что все влюбленные глупцы.

– Да? А у нас говорят, что глупый – не обязательно влюбленный, а старый – не обязательно мудрый – подала голос Райана.

Они еще долго обменивались, умностями и премудростями своих народов, все более и более вспоминаемых по мере употребления алкоголя. К концу второй бутылки Мишкиного виски Эни даже о Конфуции вспомнила.

– О-о, ничего себе!

Открыв один глаз, как ей показалось левый, она никого не увидела, продолжая слышать только сдерживаемый смех. Пришлось сделать целый математический расчет, пока до сих пор плавающий в алкоголе мозг не понял: все просто, нужно открыть правый глаз!

– Мать, ты в ударе! – Миша стоял, чему-то улыбаясь, пришлось осмотреть то, собственно над чем он ржал.

– Ну, так! – не удержалась она, окинув мутным взглядом себя любимую, « лежу ту, значит в кресле качалке, ноги на столе, выражение лица видимо не обремененное ни интеллектом, ни разумом, и почему-то обнимаю все бутылки, которые мы выпили» подвел итоги пробудившийся мозг.

– Ты это сама все? – он выразительно посмотрел на бутылки.

– Нет, - неуверенно ответила она, пытаясь вспомнить, ах да! – мы с Лирсой и Райаной тут вот, вроде как девичник устроили, наверное.