Райана молчала, не прерывала, и не расспрашивала, но когда взгляд Энны посветлел, и она была готова ее слышать, та лишь взяла ее дрожащие руки в свои, и крепко сжала.

– Прости меня, - прошептала Райана

– За что?

– Ты потеряла одного чудесного человека, - Энна горько усмехнулась, - но жизнь подарила тебе другого. Не потеряй и его тоже.

– О чем ты?

Райана смотрела внимательно, изучающе, как бы сражаясь внутри себя с самой собой, и Энна молча ждала, когда она продолжит.

– Нет твоей вины в том, что ты потеряла его. Да быть может и не потеряла, просто пути ваши разошлись. Но, поверь мне, еще больше грустить и печалиться будешь, если потеряешь Мишу.

– С чего мне его терять? Он не мой.

– Твой.

Энна не нашлась с ответом. Мысли враз разбросались, как песчинки на ветру. «Да нет же! Он хочет быть с Райаной! Причем здесь я? у меня есть Саша!»

– Эни, твой муж, наверное, красивый, смелый и добрый, - она улыбнулась, - и от него замечательно пахнет. Но, я не прощу себе, если не скажу- когда вы танцевали зимой, на дне рождении у Мика, мы все чувствовали себя лишними. Вы танцевали в своем, настолько интимном мире, что честно тебе сказать, ваше чувство заставило всех отвести взгляд. Как будто мы подсматривали за молодоженами в их первую брачную ночь! Ты даже не представляешь себе, как выглядишь со стороны. Как ухаживала за ним, а как вы сидели рядом! Как будто вы – одно целое! Не мешали друг другу, не сталкивались локтями, стоило ему кинуть взгляд на какое-нибудь блюдо, и ты его уже подавала. Стоило тебе лишь подумать о пустом бокале, и Мик уже наполнял его!

– Рай, это просто элементарная вежливость, и чувство пространства!

– Ты рассказала о муже, а я представляю себе, как смешно и весело вы с Микой подначиваете друг друга.

– Рай….

– Не перебивай, пожалуйста, - она отпустила Энныны руки, и глубоко вздохнув, решила сказать все здесь и сейчас, как бы больно ей потом ни было. Но поступить иначе, значит разлучить две души, созданные друг для друга, пусть и не по велению здешнего Бога. – мне он очень нравится, да ты наверное и сама знаешь, - она неловко улыбнулась, чувствуя румянец, так не к стати появившийся на щеках, - очень нравится. Мы часто сталкиваемся с ним то на рынке, то просто на улице, можем подолгу разговаривать.

– Он тебя провожает домой,

– Эни – она укоризненно посмотрела на подругу.

– Прости.

– Эн, все дело в том, что если сначала наше общение еще хоть как-то и можно было вписать в понятие ухаживание, то сейчас – она покачала головой, улыбаясь чему-то своему, - а особенно после его дня рождения…. Ты даже не подозреваешь себе, сколько всего я о тебе знаю. И не смотри так на меня! Каждый наш разговор с ним заканчивается тобой. Нет вру, иногда еще Россом. Я знаю как смешно ты спишь, заворачиваясь в одеяло как в кокон, знаю как ворчишь по утрам, пытаясь быстро вылезти из того гнезда, что сплетешь за ночь из подушек и одеял. Знаю, что с утра ты любишь побыть одна. Знаю, что ты иногда плачешь по ночам, и очень любишь арбузы. Знаю, что в детстве у тебя был хомячок, которого звали «отважный», и он умер, наевшись оливье.

– Рай….

Но та лишь подняла руку, призывая к молчанию.

– А еще я знаю, что ты лучше всех готовишь, и печешь самый вкусный наполеон, что когда ты дома, то там всегда уютней. Ты завариваешь самый вкусный чай, и лучше всех умеешь занять его «свободное время» своими «ценными указаниями и комментариями», цитирую: «Вот только я подумаю отдохнуть, тут же появляется Энна, и как бы между прочим рассказывает что мне нужно сделать, причем срочно». Знаю, как он переживает что Росс не подходящая для тебя пара. Причем настолько переживает, что как-то рассказывая мне об этом на рынке, взял да швырнул горшок с маслом.

– Рай, он мой единственно близкий человек, почти родственник, здесь…

– А еще я знаю, как ты училась водить машину, причем в мелких подробностях. Как назвала его вредным старикашкой, когда он отказался привести вам с Мариной добавку алкоголя, как он любит подначивать тебя, потому что только с тобой он может «так» говорить. Что у тебя живой ум, и огромное сердце.

– Рай, ты так многого не знаешь. У него ведь жена, двое детей.

– Ты права, не знаю. А знаешь почему? – она дождалась, когда Энна отрицательно покачает головой, прежде чем ответить, - потому что он не говорит о них. Ты его единственная тема для разговора. Он живет тобой! И ты будешь полная дура, если выкинешь его из твоей жизни! Будешь локти себе кусать!

– Он лучший друг моего мужа!

– Да может ты и с мужем познакомилась лишь для того, что бы с Микой встретиться!

Залаяла Кнопи, предупреждая о гостях, и избавляя Энну от необходимости отвечать. Зашел Миша, и погладив собачку подошел к ним.

– Дамы! – он поприветствовал их, остановившись как бы между ними двумя, облокотился на перила веранды, и внимательно вгляделся в их лица. Что-то насторожило его в том, как ровно, сидела Энна, как крепко сплела пальцы рук Райана.

– Привет, - поздоровалась Райана, - и сразу же пока.

Она поднялась, расправляя складки на юбке, и сжав плечо Энны, прошла к ступенькам.

– Давай я провожу, уже поздно, - он отклеился от перил, но Райана остановила его, глядя прямым и уверенным взглядом.

– Не нужно Мик. До свиданья ребята, - и ушла.

– И что это тут у вас было такое? – Мик сел на место Райаны. На столе стояли две нетронутые чашки с чаем, и он не раздумывая взял Эныну, «не с Райной же чашки пить» - тут же мотивировал он свой поступок.

– Вкусно? – поинтересовалась Энна, только сейчас заметив, как просто он взял ее чашку, и тут же понимая что он всегда так делал. Даже дома, в России.