Шрифт:
Мама входит в столовую, Дженнифер исчезает, пуф! Это доказывает законы физики, она занимает то же место, которое должна занимать первая жена.
«Позднее дежурство?» спрашивает папа.
Мама игнорирует его и подходит ко мне. Она целует мою щеку, и начинает и возвращается к медицинской практике, сканируя меня своим рентгеновским, кошачьим зрением.
«Как ты себя чувствуешь?»
«Отлично» отвечаю.
«Я скучала по тебе» она целует меня снова, губы холодные и сомкнутые. Когда она садится на стул Дженнифер, она вздрагивает. Ее колени болят, во время перемены погоды.
«Ты уставшая» говорит.
«В чужом глазу соринку увидишь, а в своем бревна не заметишь»
Доктор Хлоя Мэрриган носит свою усталость, будто бы железные латы. Вы должны отдать все, что можете и выбиваться из сил, а потом отдать еще больше: проводите время, проработав сотню часов в неделю творя чудеса, пока остальные запихивают булочки в свои
рты. Сегодня она выглядит еще более уставшей, чем обычно. Я не помню этих линий вокруг ее рта. Ее пшеничные волосы заплетены во французскую косичку, но в искусственном освещении я могу разглядеть серебристые прядки, выбивающиеся из прически. Кожа на ее лице была натянута, словно барабан, но теперь она провисает в районе шеи.
Папа хочет начать разговор снова «Опять происшествие в экстренной хирургии?» Она кивает «Коронарное шунтирование. Тому парню было плохо»
«С ним все будет хорошо?» папа спрашивает.
Она кладет свой пейджер рядом с грязной вилкой Дженнифер.
«Сомневаюсь»
Она смотрит на куски индейки, лежащие в моей тарелке, в довершение посыпанные хлебными крошками и облитые соусом.
«Лиа ела? Она выглядит бледной»
«Конечно, она ела»
Ей нужно всего семь предложений, чтоб довести меня. Это как Олимпийская дисциплина. Я закрываю рот, встаю, беру свою тарелку, захватываю папину и выхожу из комнаты.
Дженнифер и Эмма сидят за кухонным столом, разглядывая картошки с цифрами и продолжая повторение таблицы умножения. Я загружаю посудомойку настолько медленно, насколько только могу, подсказывая Эмме и рисуя в воздухе цифры за спиной Дженнифер. Папа зовет меня в столовую.
«Лиа, подойди, пожалуйста»
«Удачи» бормочет Дженнифер, когда я выхожу из комнаты.
«Спасибо»
Я хочу положить вилку Эммы на тарелку, но папа перебивает.
«Не беспокойся о посуде, она подождет. Нам надо поговорить» Разговоров = вопли + ругань + спор + требования.
Доктор Марриган поправляет рукава ее зеленой, шелковой в. Ее ногти коротки, совсем
без лака, волшебные пальцы соединяются с руками, соединенными с предплечьями
связанными со стальными мускулами и сухожилиями, которые переходят в плечи, шею, и бионический мозг. Она барабанит кончиками пальцев по столу.
«Сядь, пожалуйста» Я сажусь.
Папа: твоя мама беспокоится за тебя.
Мама: это больше, чем просто беспокойство. Лиа: о чем?
Папа: я говорил ей, что ты в порядке, даже тогда, когда мы услышали последние новости.
Лиа: он прав.
Мама сидит, не прикасаясь спиной к спинке стула: я боюсь, что смерть Кейси может привести к срыву. У тебя случится рецидив.
Лиа: я не лабораторная крыса.
Мама смотрит на пустой экран своего пейджера, надеясь, что что-то изменится. Лиа: мы перестали общаться месяц назад.
Мама: вы дружили девять лет и то, что вы не разговаривали пару месяцев, на это никак не влияет.
Лиа смотрит на узор скатерти. Папа: ты знаешь, как она умерла?
Мама берет булочку из корзинки: Синди позвонит мне, как только получит результаты вскрытия. Я обещала объяснить ей все.
Папа: я готов поклясться, что все дело в наркотиках. Мама: наркотики, это вовсе не причина. Все дело в Лии.
Эмма входит, чтобы пожелать спокойной ночи, у нее опухшие глаза. Папа целует ее;
доктор Марриган одаривает ее улыбкой медика. Я обнимаю ее как можно крепче и шепчу, что длинные примеры по умножению то еще дерьмо. Она хихикает и сжимает меня достаточно сильно, а затем уходит для того, чтоб принять ванну. Дженнифер стоит со спиной доктора Марриган, и задает ее мужу дурацкие вопросы о погрузке мусора, носках папы в сушилке, и прочих милых вопросах, которые делают ее похожей ее на первую Жену с бриллиантовым кольцом, по-прежнему находящуюся где-то здесь.