У хадза не существует никаких вакханалий, поскольку нет никаких запретов. Пример хадза убедительно показывает, что человек по природе своей вовсе не склонен к беспорядочным сексуальным связям. Он является сукцессивным, последовательным моногамистом.

Наши предки и не ведали о многочисленных сексуальных проблемах, одолевающих современного человека. Дон Хуан был бы у них совершенно не понят. Миф о том, что мужчинам необходимо для жизни несколько женщин и желательно одновременно, да ещё они должны непрерывно меняться, возник существенно позже и был никак не связан с сексуальными потребностями. Причина его возникновения лежала, как это не противно противникам марксизма, в развитии отношений собственности, приведшим к становлению государства, имевшего, естественно, непростые отношения (опять!) с соседями. Поддержание мира улаживалось уже привычным способом — женитьбой государей на отпрысках соседний владетелей. Чем больше соседей — тем больше жён. А поскольку любой руководитель является объектом подражания подчинённых, многоженство постепенно распространялось сперва среди придворных, а затем достигло и совсем простых людей (тех, естественно, кто мог себе это позволить). Обладание несколькими женщинами стало признаком социального статуса, благосостояния, стало престижным.

В наше время лишь некоторая часть (заметим, весьма небольшая) мужчин желает иметь несколько жён. Большинству достаточно одной, а иногда и этого много. Да и содержать гарем несколько накладно. Осталось лишь стремление к обладанию, к составлению «коллекции», о которой можно рассказать в кругу друзей и если это невозможно, то становится «мучительно больно», что ведёт в крайних случаях к сокращению половой активности вообще.

С развитием общества удовлетворение половой потребности претерпело существенные изменения. Сперва была отодвинута с первого места прокреативная (служащая размножению) функция секса. Вместо неё выдвинулась рекреативная (служащая удовольствию) функция. Затем и она перестала быть ведущей, уступив место потребности контроля. Это отразилось, в частности, в языке. Люди говорят о любовных «победах», о «завоевании» женщины (впрочем, развитие эмансипации уравняло права женщин и в этой области, поскольку женщины теперь тоже «завоёвывают» и «побеждают» в любви мужчин). Именно потребность в контроле, власти, в подтверждении или повышении статуса является теперь движущей силой, понуждающей людей непрерывно искать новых любовных партнёров.

Мим экзогамии никогда не был жёстко связан с инцестом как таковым. По мере развития общества и, соответственно, отношений собственности, основным вопросом экзогамии стал вопрос о наследовании. Это особенно ярко проявляется в индийском обществе, где существует специальная, необычайно сложная система определения системы родства, разобраться в которой могут только брахманы, позволяющая выявить возможных брачных партнёров. Главное при этом, кто из имеющихся и вновь появляющихся родственников имеет право пользования имуществом и соответствующим семейным статусом.

Инцест же как таковой, в современном его понимании, во многих случаях не только не преследовался в некоторых обществах, но даже приветствовался. В древнем Иране дети, появившиеся в результате сексуальных контактов матери с сыном, считались наделёнными особой божественной силой. В Японии в прошлых столетиях был абсолютно нормальным в аристократических круга брак между братьями и сёстрами. Проведённое в середине двадцатого столетия исследования показало, что в некоторых сельских местностях ещё сохранился обычай женитьбы отца на дочери, когда её мать умирала. Примерно те же обычаи существовали в Китае и Индии и, вероятно, ещё существуют в некоторых областях.

Появление физически или психически нездоровых детей, что может иногда случаться при практике инцеста, не могло особенно впечатлить людей, поскольку они никогда не чурались инфантицида. У бушменов существовал обычай умерщвления младенцев, если они рождались до того, как мать заканчивала вскармливание грудью предыдущего ребёнка. О «чадолюбии» спартанцев всем известно из школьного курса истории.

Следующий мим, необходимый для выживания племени — «не убий». С его возникновением общество впервые покусилось на унаследованное от троглодитов право человека убивать своего соседа и натолкнулось на вполне понятное сопротивление. По сути дела мим «не убий» всегда означал «нельзя убивать только этих, остальных можно».

Первоначально в категорию не подлежащих убиению подпадали только члены своего племени, но опять-таки, с исключениями. Членов своего племени нельзя было убивать всем, кроме определённых лиц — сперва это были вожди, потом к ним присоединились жрецы. Список лиц с «лицензией на убийство» собственных граждан всё время расширялся по мере развития государства: дружинники, аристократия, полиция, секретные службы и т. п. Простой люд же всё более в этом праве ограничивали. Ещё в библейские времена «око за око» было совершенно законно. Вендетта, может быть и не так законна, но какое-то время терпима.

В конце-концов цивилизация достигла такого уровня развития, что плебсу стали позволять убивать только врагов во время войны и, если повезёт, восставших против государственного строя в своей стране. Но больше ни-ни! Никому не кажется странным, что государство с гораздо большей строгостью преследует людей, взявших юстицию в свои руки, нежели преступников, совершивших самые жестокие убийства. Право на убийство всегда принадлежало к высшим ценностям человечества, было признаком высшей власти и престижа.

Мимы экзогамии и «не убий» принадлежат к группе мимов-табу. Все табу являются первыми регуляторами социальной жизни. Большая часть из них возникла в совсем незапамятные времена. Табу никогда не создавались сознательно (на то они и мимы) и практически никто из людей никогда не пытался понять из смысл, да и сейчас не пытается (впрочем, что люди вообще пытаются осознать?). Современные попытки рационализации табу абсолютно бесплодны, поскольку смысл табу лежит совершенно в другой области: отличить нашу общность от другой, «мы» от «они». Однако при этом совершенно не обязательно, что мы должны во всём от них отличаться. Достаточно и нескольких характеристик, которые мы будем считать важными и выпячивать их.