Браун встал и направился было к двери, но остановился в нерешительности. Несомненно, он испытывал большое облегчение, но определенно что-то беспокоило его, потому что он задержался у стола и шарил вокруг глазами, чтобы зацепиться взглядом за какой-нибудь предмет.

— Есть еще одна вещь, инспектор.

— И это?

— Когда я вчера шел по Кебл-роуд, то видел одного человека, который стоял на автобусной остановке у церкви Сент-Джилс, он ждал автобуса в сторону Саммертауна. Точнее сказать, по-моему, в сторону Саммертауна.

— И кто же это, сэр?

— Это был мистер Ашенден.

— Мне просто во все это не верится, — произнес Морс после ухода Брауна.

— Вы хотите сказать, что хорошо было бы знать, кого видел Ашенден?

— Совершенно верно.

— Его рассказ выглядел вполне правдивым.

— Все рассказы выглядят правдивыми, Льюис! Но ведь кто-то стащил Волверкотский Язык и кто-то убил Кемпа! Знать бы — какая тут связь!

— А может быть, и никакой, — вздохнул Льюис.

Но он мог сказать это с таким же успехом самому себе.

Придя снова в салон, где подавали кофе, Ашенден тут же попал в лапы миниатюрной динамо-машины из Сакраменто и с радостью ухватился за возможность удрать, пусть даже речь шла о допросе у главного инспектора Морса.

— Что, в каждой группе бывает такая? — посочувствовал Льюис.

— Нет, таких, пожалуй, еще не было, — устало улыбнулся Ашенден. — Хотя, должен сказать, Джанет не всегда такая чума, нужно только хорошенько узнать ее.

— Приходится удивляться, кто только мог жениться на ней.

Входя в боковой зал бара, Ашенден кивнул:

— Я ему не завидую!

При следующем заходе Морс отбросил все хитрости. Просто выложил на стол козыри и откинулся на спинку кресла.

 Вопрос: почему Ашенден солгал о том, что ходил в Магдален?

Ответ: это не была такая уж ложь. Он ходил в Магдален-колледж, в привратницкой узнал, что парк закрыт, и пошел дальше через мост, обошел Плейн и вернулся по Хай-стрит. Глупо, конечно, было врать. Но он сделал это только ради того, чтобы не давать скучных и совершенно нелогичных объяснений.

Вопрос: а как в отношении предыдущего дня? (Морс сознался в готовности выслушать еще немного «скучных и совершенно нелогичных объяснений».)

— Никакой тайны, инспектор. В общем-то, я сказал одной паре из группы, по-моему, мистеру и миссис Кронквист, что поехал в Саммертаун.

— С чего бы это? Зачем понадобилось говорить об этом, объяснять? Вы же свободный человек, разве не так, сэр?

Ашенден задумался.

— Я понял вчера, что, вероятно, вы не совсем удовлетворены моими объяснениями относительно того, где я был, когда... э...

— ...украли Волверкотский Язык, — подсказал Морс.

— Да. Вот почему я подумал, что было бы неплохо, если бы кто-нибудь знал, где я был вчера днем.

— Ну и где же?

Ашенден выглядел как в воду опущенный, он глубоко вздохнул и сказал:

— Я провел все время после обеда в букмекерской конторе.

— А разве это преступление? — удивился Льюис.

Морсу, кажется, понравился вопрос сержанта:

— Ведь сержант Льюис совершенно нрав, сэр, а? Потрясти карман букмекера, какое же это уголовное преступление?

Ашенден говорил теперь уже с меньшей скованностью:

— Мне подсказали. Этого малого я встретил, когда мы были в Кембридже, он из Ньюмаркета. Он сказал, что наверняка можно ставить на эту лошадь, это было на скачках в Фонтуелл-парке.

— Продолжайте.

— Ну, вот и все, честное слово. Я ставил на другую лошадь в предыдущем заезде и добрался до букмекера около половины третьего, по-моему, так. Я поставил три фунта на лошадь в заезде в два пятьдесят, а потом пять на ту, что «колом не отшибешь», про нее мне говорил тот малый, в заезде то ли в три пятнадцать, то ли в три двадцать, что-то вроде этого.

— Ну и сколько мы выиграли?

Ашенден печально покачал головой:

— Не думаю, что у вас могло бы получиться со скачками, инспектор.