– Зона заражения двести пятьдесят метров.

Уно захотелось, чтобы все замолчали, и он смог спокойно поспать, но голоса и не думали прерываться, усиливая головную боль.

– Излучение пятьсот восемьдесят бэр.

Проведя языком по губам, мальчик почувствовал взбухшую кровоточащую язву, и его затошнило. Но вставать все равно было лень - слишком тяжелая была голова. Кто-то прикоснулся к шее Уно, но он даже не шелохнулся, только отметил, что перчатка холодная.

– Может, удастся спасти без пересадки костного мозга. Выносите их.

– Девочку не спасти.

Холодные лапы атланта мальчик узнал бы из тысячи, так что сразу сообразил, что вновь оказался в ловушке, да только желания бежать не было - слабость и сонливость держали Уно крепче механического монстра. Теплая жидкость запузырилась из носа и стекла тонкой стройкой вниз. На зубах чувствовался соленый вкус крови, и сознание мутнело с каждой секундой все сильнее и сильнее. Горькие запахи и сырость улицы казались материальными, они обволакивали, касались открытой кожи и щекотали волоски. Мысли напоминали камни, ударяющиеся о черепную коробку с глухим звуком и разносящиеся в разные стороны вибрацией.

Время перестало существовать: может, прошла минута, а может, час или даже сутки. Уно ощущал холодные прикосновение металла к коже, и тогда он вздрагивал, покрываясь мурашками, а иногда слышал обрывки разговоров-малопонятные, сумбурные, но пару раз мальчик узнавал печальный голос Сая.

– Зачем лечить? Только теряем время и ресурсы. Он провалил проверку, а ты слишком привязался.

– Он похож на меня, - голос Сутулого, обычно звонкий и полный смеха, звучал опустошенно.

– Ты сделал верный выбор, а он - нет. Да к тому же он еще и глупец.

– Он не заслуживает смерти...

Вновь холодные прикосновения приборов, но Уно не хватало сил даже открыть глаза: реальность и сон переплелись так плотно, что он не был уверен не снится ли ему все.

– Сотрем сейчас, и шанс, что повредим двигательную память, увеличится вдвое. Не говорю уже о других видах. Он станет полнейшим идиотом, как и его отец, - женский голос полон раздражения.
– Зачем с ним возиться?

– Он почти ничего не помнит. Дадим ему два дня, а затем сотрем. Этого срока хватит, чтобы все прошло без обострений?
– говорит Сай, и в голосе легко различить приказные нотки.

– Ты нарушаешь правила... Чем он тебя зацепил? Слышала, что он провалился - останется в городе Б.

– Но живым и в своем уме. Он лучше многих.

– Этого недостаточно. Сделаем по-твоему, но, если он проговорится о чем-то, то сам будешь ликвидировать.

Вновь холодные прикосновения, к которым постепенно начинаешь привыкать. Мысли путаются, словно кто-то забрался в голову и намерено затянул все в прочный узел. Уно почти не просыпался, но неожиданный толчок в грудь привел его в чувство.

В переулок между двух домов почти не проникали лучи восходящего солнца: они завязли в плотной пелене фиолетового дыма, не дойдя до макушки мальчика с взъерошенными волосами. Подслеповато прищурившись, Уно огляделся и, опершись об шершавую стену, осторожно поднялся. Под обитыми железом подошвами звякнул осколок стеклянной бутылки, и Уно с удивлением уставился на него, успев отвыкнуть от реального мира.

– Не вырони свой талон, - из-за спины раздался голос Сая. Он стоял, вальяжно облокотившись на стену и с грустью наблюдая за растерянным мальчиком.
– Из правого кармана сейчас вывалиться.

Рука Уно дрогнула, когда он нащупал картонную карточку, а когда вытащил на свет и увидел черно-белый талон, то чуть не выронил его в грязь.

– Это ведь теневой, - ошарашенно произнес он.
– Но это значит...

– Сара мертва. Поздравляю, - спокойно заметил Сай.
– До обменного пункта всего пара шагов, так что поспеши обменять - еще успеешь сегодня утереть нос Арчи.

Влажный воздух показался мальчику особенно холодным, и он передернул плечами - внутри было также хмуро и промозгло. Желанная для каждого ребенка карточка не всколыхнула никаких приятных чувств.

– А город А?
– встрепенулся Уно на секунду и поднял голову.

– Ты не прошел проверку. Забудь обо всем, о чем мы говорили. Прощай, - с грустью ответил Сутулый и, дотронувшись до горба, поковылял из переулка на Хозяйственную улицу.

У мальчика опустились руки: как "Люди Моро" узнали, что он отступил? Неужели у них везде глаза и уши? Уно захотелось сесть обратно на землю, привалиться к стене и заснуть - не в такой реальности ему хотелось проснуться! Сара по непонятной причине мертва, но путь в город А закрыт - разве может быть большая несправедливость и насмешка?!