[1] О концертных выступлениях Метнера см.: Лярeв. Концерт Н. К. Метнера 25 февраля 1927 г. «Музыкальное образование», 1927, № 1-2; А. Углов. Николай Метнер. «Жизнь искусства», 1927, № 9. Е. Браудо. Концерты Метнера в БЗК 18 и 25/II 1927 г., «Музыка и революция», 1927, № 3, А. Дроздов. Н. К. Метнер. (К его приезду в СССР), «Музыка и революция», 1927, № 4.

[2] Е. Браудо. Концерты Н. Метнера, «Музыка и революция», 1927, № 3, стр. 33.

«стр. 55»

почти пределом технического и тембрового (разрядка моя.
– Е. Д. ) использования фортепиано. Как произведение, так и автор встретили у аудитории горячий прием» [1].

Однако постоянная зависимость от долгосрочных контрактов и ангажементов не позволила Метнеру окончательно связать свою судьбу с родиной. Интенсивная концертная деятельность - Метнер выступает в Париже, Берлине, Лейпциге, Варшаве, Риге, Таллине - заставляет композитора на некоторое время отойти от творчества, уделяя много времени пианизму.

В 1928 году он впервые едет в Англию, где его искусство встречает теплый прием. Здесь композитор с большим успехом выступает в разных городах и дает несколько концертов для студентов университетов. В Англии Метнер проводит - с перерывами - два года, и, вероятно, прочный успех, сопутствующий концертным выступлениям композитора, побудил его позднее, уже на склоне лет избрать именно Лондон своим постоянным местом пребывания.

В сезоне 1929-30 года Николай Карлович дает ряд авторских концертов в США и Канаде и работает над завершением последнего цикла сказок - op. 51 («Золушка и Иванушка-дурачок» и пишет семь романсов на стихотворения Пушкина (op. 52).

В поздних метнеровских сказках op. 42, 48 и 51 ощущается преобладающая тяга композитора к русской тематике. Как дань воспоминания о Родине появляются «Русская сказка» op. 42 № 1 и «Сказка-танец» op. 48 № 1 с характерным подчеркиванием народно-танцевальных элементов, «Русский хоровод» op. 58 для двух фортепиано (еще одна своеобразная сказка о веселом

[1] Ан. Дроздов. Симфонический концерт Росфила. «Музыка и революция», 1927, № 4, стр. 29. Разрядка моя.
– Е. Д.

«стр. 56»

народном празднике) и сказки op. 51, посвященные любимым героям народных сказок.

Среди других сказок цикл op. 51 -самый крупный; в него включены шесть пьес. Для всех сказок характерны яркость, конкретность, а в ряде случаев и лапидарная броскость основного образа, большая жанровая определенность и относительная простота фортепианной фактуры.

В сказках op. 51 две образные сферы. Первая, основная, связана со стихией танца, то темпераментного и стремительного, то нарочито тяжеловесного и неуклюжего. Эту группу составляют наиболее развернутые сказки-картинки, сказки-сценки: первая, четвертая и шестая пьесы цикла. Как правило, им предпосылаются небольшие вступления-зовы, роль которых Метнер определил еще в период работы над сонатой op. 25 № 2: «Слушайте, слушайте, слушайте!».

Три танцевальные сказки из op. 51 выдержаны в характерном двухдольном ритме, с относительно небольшой по диапазону мелодической линией, как бы скрывающей свою энергию и напористость под многократным повторением одного звука (особенно в четвертой и шестой сказках). Широкое проникновение в сказки op. 51 подобного «токкатного тематизма» возникло, вероятно, как отголосок работы композитора над «Токкатой» из второго фортепианного концерта.

Кантиленные сказки ля минор (№ 2) и ля мажор (№ 3) становятся в цикле яркими, запоминающимися эпизодами.

С 1930 по 1935 год Метиер живет под Парижем, много сочиняет, но сравнительно редко выступает с исполнением собственных сочинений. Это был один из самых трудных периодов в жизни композитора. Один-два концерта в год, организованных с большим трудом, - вот все, на что мог рассчитывать здесь Метнер. С горечью

«стр. 57»

он писал брату: «Все мои концертные дела протекают в настоящее время больше в переписке, чем на эстраде»[1]. В период между 1927 и 1932 годами Метнеру вообще не удалось ни разу выступить с концертами в Париже. И это во многом подрывало его творческие силы. «Я страшно боялся последнего парижского концерта, - писал он брату в 1932 году.
– Долголетнее пребывание здесь без какого бы то ни было контакта со здешним миром; единственное выступление здесь 5 лет назад, имевшее единственным результатом предложение нескольких журналистов парижской прессы купить у них за определенные таксой суммы франков благоприятные отзывы о себе; и, наконец, 5-летнее мое молчание здесь под шум триумфальных успехов ненавистных мне какофонистов, это так напрягло мои нервы, что к 3-му числу (день концерта) я дрожал всеми нервами, как застоявшаяся лошадь» [2].

Опасения композитора оказались напрасными. Об этом концерте Анна Михайловна Метнер вспоминала: «… прошел так, как только можно мечтать. Я говорю о художественной стороне. Что касается материальной, то пока даже еще неизвестно, придется ли что-нибудь Коле, или нет» [3].

Кредо художника

В пятилетие 1930-1935 годов творчески наиболее плодотворными оказываются два года - 1931 и 1932-й, когда композитор пишет две сонаты op. 53 - «Романтическую» и «Грозовую», а также op. 54 - «Романтические эскизы

[1] Письмо Н. К. Метнера А. К. Метнеру от 24 сентября 1932 года. ГЦММК, фонд 132, № 592.

[2] Там же.

[3] Письмо А. М. Метнер А. К. Метнеру от 9 марта 1932 года. ГЦММК, фонд 132, № 617.

«стр. 58»

для юношества». «Грозовая соната» впервые исполнена автором в Лондоне 19 января 1935 года.

Создавая последние сочинения вдали от Родины, Метнер с тоской ощущал ненужность своего творчества для музыкальной культуры Запада: «Обе мои новые сонаты («Романтическая» и «Грозовая».
– Е. Д .), стоившие мне многих лет жизни, оказались ненужным товаром, т. е. благодаря кризисам не печатаются, что, признаться, действует на мою душу самым угнетающим образом» [1],- пишет композитор.