[2] В нотном примере на стр. 170 выделена пунктирными скобками.

[3] См. нотные примеры на стр. 116 и 118.

[4] См. темы сказок op. 26 № 3, op. 26 № 1 (на стр. 124 и 122. op. 34 № 1 и другие.

«стр. 172»

нические трезвучия - двух параллельных тональностей: ре минора и фа мажора в побочной партии сонаты op. 22 [1], ля минора и до мажора в теме медленной части квинтета, си-бемоль минора и ре-бемоль мажора в главной партии «Романтической сонаты» [2].

Общность лирических тем Метнера и народных песенных образцов сразу «не бросается в глаза», «не лежит на поверхности». Но анализ отдельных компонентов, организующих тему, - интонационного строя, ритмической структуры и ладо-гармонических особенностей - позволяет сделать вывод о существовании глубинной, внутренней органической связи между лирическим тематизмом Метнера и песенным творчеством русского народа.

Воплощая образы романтической мечты и философского раздумья, давая тонкие зарисовки картин настроения и мира фантастики, Метнер обращался, как правило, к классическим формам и схемам: сонатной и вариационной в сочинениях крупного масштаба; к трехчастной - в пьесах малой формы.

Форма в сочинениях Метнера всегда тесным образом связана с содержанием и, являясь его «перспективой», каждый раз заново «лепится» композитором.

Сонатная форма стала одной из самых привычных сфер высказывания композитора. Особенности формы сонат Метнера во многом объясняются трактовкой сонатного Allegro, в котором важнейшую роль приобретает процесс экспонирования тем. Их количество в экспозиции обычно велико (4-6), как, например, в «Сонате-Воспоминании» или в сонате op. 25 № 2.

Главные темы сонат обычно невелики по масштабу, напоминая афористически сжатые тезисы. Процесс ин-

[1] См. пример второй на стр. 95.

[2] См. пример на стр. 59.

«стр. 173»

тенсивной тематической работы композитор начинает прямо в экспозиции [1], и собственно разработка становится лишь этапом развития, возникающего в первом разделе сонатного Allegro.

Критика справедливо упрекала разработки некоторых сонат Метнера в инертности, в отсутствии единого целенаправленного движения [2]. В лучших своих сонатах Метнер преодолевает этот недостаток, делая разработки резко контрастными к общему типу развития экспозиции и репризы (например, в «Сонате-Воспоминании», сонате op. 22, первой скрипичной сонате и других).

В сонатах Метнера ясно ощущается тенденция к непрерывному развитию, и это существенно повлияло на трактовку репризы. Реприза в его сонатах часто только тематическая, но не тональная. В результате этого она воспринимается как непосредственное продолжение общей линии развития сонаты.

Весь ход сонатного творчества композитора направлен к утверждению крупного одночастного сочинения. В сложных (синтетических) формах чрезвычайно возрастает роль самостоятельных вставных эпизодов: Интерлюд в сонате op. 22, новая тема репризы в «Сонате-Воспоминании», тема русалки в третьем фортепианном концерте или «Блаженны алчущие ныне» в квинтете.

Как правило, новые «действующие лица» появляются и разработке (op. 22), или, что чаще, в репризных разделах Allegro (op. 38, op. 60).

Чрезвычайно индивидуально трактует Метнер вариационную форму, хотя и не всегда указывает на нее в под-

[1] Для Метнера типичны «разработанные экспозиции» (термин С. И. Танеева), с широким развитием тем уже в первом разделе знатного allegro.

[2] См., например, Гр. Прокофьев: Новые произведения Н. Метнера. «Русская музыкальная газета» 1907, № 31, Библиография; Каратыгин. О Метнере. «Аполлон». 1913, № 4, стр. 51.

«стр. 174»

заголовке своих сочинений. Лишь две фортепианные пьесы - op. 47, op. 55 и средняя часть второй скрипичной сонаты прямо названы автором вариациями. Но первая импровизация для фортепиано, разработка первого фортепианного концерта, сказка op. 20 № 2 также написаны в форме вариаций.

Вариационный принцип присущ и мелодике Метнера. Многие его темы, обычно масштабно сжатые, подвергаются интенсивной разработке именно на основе вариационного принципа (см., например, сказки op. 20 № 1, op. 14 № 1). В мастерской трансформации основной темы в вариациях ярко выступает огромное мастерство Метнера-полифониста, тонкий изысканный вкус Метнера-гармонизатора и огромное ритмическое богатство, вообще присущие его музыке.

Гармоническому мышлению композитора свойственны намеренная простота и строгая функциональная логика. Метнер не боится самых привычных и обыденных созвучий, которые каждый раз представляет в новом освещении. Из наиболее характерных черт можно выделить две: частое использование ясной, «возвышенной» диатоники, связанной с воплощением лирических или лирико-эпических образов (см., например, сказки op. 26 № 3, op. 35 № 1, сонату op. 11 № 1, «Сонату-Идиллию»).

Важнейший прием гармонического развития - широкое введение диатонических секвенций с их характерной функциональной и ладовой переменностью, тяготением к плагальности.