А те избранные люди, которых Максим допускал к телу Тони, чаще всего подсаживались на чувственное искусство любви, порожденное его дивным сумасшествием, и потом для того, чтобы получить очередную дозу, готовы были платить всем, чем угодно - иногда деньгами, иногда информацией, а иногда и своей лояльностью.

Максим дождался момента, когда Антонио, осмотревшись, со всем своим великосветским вниманием уставится на его лицо, и начал говорить:

– Я хочу, чтобы ты поработал с одним из моих старых клиентов.

Тони изогнул в удивлении брови, его руки взлетели с подлокотников и начали свой стремительный экспрессивный танец.

– Черт, Тони, не части! – буркнул Максим, сосредоточено пялясь на его руки.
– Я тебе не Станислав. Я сейчас понимаю тебя только через слово.

Тони в секундном раздражении всплеснул руками и даже умудрился издать глухое фырканье. Если бы Максим не знал заранее, что он итальянец, понял бы это по его манере говорить языком жестов. Тони «говорил» очень громко, если это слово вообще было применимо к широким и щедрым взмахам его ладоней.

Быстро усмирив свое возмущение, Антонио начал изъясняться жестами, показывая каждый из них по отдельности с видом терпеливого воспитателя.

– Кого из своих клиентов я имею в виду?

Тони кивнул.

– Ты его, скорей всего, знаешь. Пусть и не общался с ним лично. Дальский.

Тони округлил свои красивые светло-голубые глаза.

– Да-да! – кивнул Максим. – Понимаю твое удивление. Я смог его уговорить.

Тони заволновался и изобразил еще пару жестов.

Максим хмыкнул.

– Да-да! Я велик и могуч. Я знаю.

Тони навертел пальцами новый вопрос.

– В выборе сценария я рассчитываю на тебя. Ты же у нас Мастер, - ответил Максим. – Думаю, для первого раза ему подошло бы что-нибудь легонькое. Чтобы пробудить интерес, так сказать, а то еще загнется от внезапного наплыва эмоций. А дальше действуй по ситуации.

Тони в раздумьях постучал пальцем по губам и снова начертал вопрос.

– Да, расшевелить его будет сложно, - согласился Максим. – Я же тебе рассказывал, он - тяжелый случай. Я бы сказал – запущенный. Но я очень на тебя рассчитываю. У тебя будет шесть сеансов, чтобы разохотить его. Будь готов к тому, что он не слишком утонченный игрок. Дальский в сексе скорее похотливый неотесанный лесоруб, чем утонченный изощренный дворянин, но ты уж постарайся обтесать его. Сделай милость.

Тони со всей серьезностью посмотрел начальнику в глаза и обозначил кончиками пальцев следующее предложение. Максим вздохнул.

– Нет, его удовольствие не стоит всего долга Станислава. Извини.

Тони едва заметно, на полсантиметра опустил плечи, ничем больше не выдавая своего расстройства.

– Но я готов простить половину того, что осталось, - заметил Максим. – Если ты выложишься на все сто. Это спор, и я очень хочу его выиграть. Дело не в деньгах, а в принципе. Ты меня понимаешь?

Тони кивнул, умело скрыв радостный взгляд за сенью густых ресниц. Задал следующий вопрос, пытливо глядя на собеседника.

– А уж это, прости, не твое дело, - твердо ответил Максим. – Мое к нему отношение - это лишь моя забота. Это пари, и, как я уже сказал, я намерен его выиграть.

Тони провел ладонью по ладони, извиняясь, но тот видел в его глазах невысказанное, затаившееся за яркой синевой любопытство.

– Тони, пожалуйста! – попросил он.
– Не лезь в это. Не заставляй меня действовать жестко. Ты здесь на птичьих правах, и я могу спокойно выдворить тебя из страны. Станислава, даже если я позволю ему уйти, с его-то прошлым, никто за границу не выпустит. Я останусь без Мастера удовольствий, ты останешься без Мастера боли – это никому не нужно. Правда ведь?

Тони покладисто кивнул, но перед тем как он отвел взгляд, Максим увидел, как его глаза блеснули отчаянным испугом. Но лишь на миг. Максим не заметил бы этого, если бы не смотрел на него с таким пристальным вниманием. Или, если бы не знал того, другого – больного похотью Тони.

– Все! Иди,– разрешил он. – Прочитай договор на обслуживание и ограничения, которые наложил Егор. Продумай, что и как будешь делать. Обговори, если хочешь, со Станиславом. У тебя на все про все два дня. Дальский как раз созреет. Дать больше времени, к сожалению, не могу, он может сорваться с крючка и сбежать. Потом, после первого сеанса, вы будете встречаться раз в два-три дня, и он уже не отмажется, но до этого надо постараться удержать его от бегства.

Тони поднялся с места, но не пошел к двери сразу, наоборот, обошел стол и приблизился к Максиму. Нагнувшись к нему ближе, провел нежными пальцами по скуле, и тот прикрыл глаза, наслаждаясь этим прикосновением. Когда он снова открыл их, Тони начертил в воздухе свои знаки.

– Не выдумывай! – проворчал Максим. – У меня все хорошо.

Тони с сочувствием покачал головой. Кивнул на прощание и вышел.

– Меня-то уж точно жалеть нечего, – в пустоту проронил Максим.

<center>***</center>