– Нет! Я отказываюсь! – взмахнул рукой Максим, отметая его приказ.

– Тогда уходи и живи со своей виной. Или признайся ему. Другого наказания ты от меня не получишь.

Максим расстроено закусил губу и снова начал отчаянно заламывать пальцы.

– Я не могу принять твои условия. Понимаешь? Я не могу позволить ему делать все, что он захочет. Он первым делом потребует снять повязку, а я не могу допустить, чтобы он узнал, что Мастер - это я. Пойми, Станислав! Не могу!

– Хорошо, - согласился тот, выслушав его. – Тогда ты уступишь ему во всем, кроме этого. Все, кроме повязки.

Максим некрасиво скривил рот.

– Лучше б ты меня отстегал раз тридцать в два захода, чем это, - пробормотал он, опустив взгляд. – Ты не видел, как он ебется. Я боюсь давать ему полную свободу. Особенно после предыдущего сеанса. Он в отместку истреплет меня, как тузик грелку.

– Наказание должно быть действительно наказанием, – наставительно пояснил Станислав. – Если оно неприятно провинившемуся - это наказание. А к порке ты уже привык и находишь ее болезненной, но не более.

– Хорошо, - тоскливо согласился Максим. – Я сделаю, как ты скажешь.

– Иди! – отпустил его Станислав. – Ложись спать. До завтрашнего дня я запрещаю тебе думать обо всем этом.

Максим поднялся со скамьи. Подошел к Станиславу и точно, как Кузька десятью минутами ранее, склонился к его руке. Взял крупную ладонь и поцеловал костяшки.

– Спасибо за наказание, Мастер. Оно, как всегда, достойно моей провинности.

Сказав это, Максим покинул комнату и побрел в свою спальню. Быстро принял душ, пребывая в бездумном, как и приказывал ему Мастер, состоянии. Лег на кровать и свернулся калачиком под одеялом.

Не думать было тяжело и непривычно. Как он мог не думать о том, что предстоит сделать уже завтра? Как он мог не думать о том, что произойдет, когда Дальский доберется до него и Максим будет вынужден уступать ему во всем? Что тот может сделать с ним в отместку за прошлый сеанс? Конечно, плеть и цепи ему в руки никто не даст, но Дальский и голыми руками может сделать кучу гадостей. А Максиму придется терпеть все это молча, потому что тому есть не одна и не две, а целых три причины.

Во-первых, наказание, назначенное ему Станиславом. Максим сам попросил наказать его и теперь не мог ослушаться.

Во-вторых, он не мог раскрыть Дальскому правду, потому что стоит тому узнать, кто именно находится с ним в постели, он отшатнется от Максима с брезгливостью и гневом, желчно посмеется и уйдет, хлопнув дверью. В тот же день, не откладывая свою месть надолго, он начнет наступать на него по всем фронтам, отыгрываясь таким образом за поруганную гордость и униженное достоинство. И это станет началом большого всеобъемлющего пиздеца не только для Максима, но и для тех, кто доверил ему свои жизни.

Ну и в-третьих, после того, как Максим так некрасиво сорвался во время прошлого сеанса, он уже не мог подсунуть Дальскому Тони. На волне холодного, расчетливого, как и его хозяин, гнева Дальский мог намеренно причинить тому вред, а Максим ни за что, ни при каких обстоятельствах не позволил бы ему сделать Тони больно.

Выхода из сложившейся ситуации не наблюдалось, и Станислав был прав - тут действительно не о чем было думать. Поэтому приняв трудное, но необходимое решение, Максим покрутился, плотнее закутываясь в одеяло, и вскоре заснул крепким спокойным сном.

<center>***</center>

Егор читал разложенные перед ним документы. Рассеяно крутил между пальцев шариковую ручку и так же рассеяно улыбался.

– Егор Максимович, вы втюрились по самые уши.

– Что, прости? – тот поднял растерянные глаза и удивленно уставился на Крайта.

Змей печально вздохнул, взъерошил волосы и пояснил свое высказывание:

– Вы читаете одну и ту же страницу уже минут десять и, готов поклясться, не сдвинулись дальше первой строчки. Да еще и мило улыбаетесь при этом. Вы! Мило! Улыбаетесь! Какой ужас! Вы таки запали на Тони.

– Опять двадцать пять! – нахмурился Егор. – Ни на кого я не западал, Вань! Сколько можно объяснять. Я взрослый сознательный человек и сам решаю, когда мне надо «втюриться», а когда не стоит этого делать. И говорю тебе точно, сейчас я не «втюрился».

Так и не разобравшись толком, о чем шла речь в документе, Егор быстро подмахнул подпись на нем и еще парочке не менее содержательных бумажек, и протянул их Крайту.

– На!

До этого Змей глядел на него с некоторым беспокойством, теперь же он вытаращился на Егора с настоящим испугом.