Их осталось трое. Вампиресса и вампир по правую от него руку продолжали с верой в своего отца выкрикивать заевшую фразу.

Холодная сталь коснулась не согнувшейся в смирении груди – воин брал прицел. Замах.

– Отставить! Прекратите! Право Мьоры услышано.

Копьё не остановилось. Но Фамир только и ждал этой фразы: он оплёл, извившись, копьё, вырывая своим весом его из рук воина. Кувырок через спину, копьё впивается в землю, человек лежит на земле, бранясь и силясь принять более удобную позицию для защиты от напавшего на него вампира, хотя тяжесть конного доспеха не располагала к подобным манёврам.

Фамир не собирался продолжать драку. И, под устремлёнными в его сторону наконечниками гордо выпрямился во весь свой рост. Выжившие вампиры перебрались за спину отца.

Но, прежде чем произошло ещё хоть что-нибудь, отталкивая крупы коней, вышел облачённый в дорогой походный костюм цвета смоли обыгравший пять раз Аю, более известный как Энрико Бланш. Не обращая внимания на оскалившегося Фамира (вампиркий род не сильно благоволил некромантам, а их лорду тем более), он обернулся к всадникам лицом и продолжил:

– Было взовано право Мьоры, неоспоримое право в семи конфедератах Союза. И я выступаю на стороне просящих. Где ваш командир? Немыслимо! Лить кровь без суда. Варвары. Да как вы смеете… Я хочу взглянуть в глаза этому трусу. Немедленно!

– Побойся богов, мой друг. Твои слова оскорбительны. Хотя я готов их стерпеть, но цена моему терпению может быть высока,- вперёд из-за спин конницы выехал сам Пиил Шестой.

Без доспехов, но с таким надменным видом, будто сам Рэндом оберегает венценосца. Энрико никак не выразил смущения, только холодно продолжил:

– Богов побойся ты, император, ведь именно твои воины ослушались мольбы на право Мьоры. Незыблемого закона, равного для всех живых и нет на территории всего Лунаэнриза. Твои предки сами наложили на него вето. Так почему же у тебя должно быть право оспаривать их волю?

Пиил начал покрываться багряными пятнами.

Право Мьоры, право каждого пойманного с поличным на справедливый суд. Считается, что сама богиня присутствует на процедуре, следя за честностью хода. И, коли подозреваемый сможет оправдать себя в глазах присяжных и в её глазах, то с него снимаются все обвинения. Отличие от обычного суда заключается в скором вынесении решения и прямо на месте обвинения.

Напряжение росло, Энрико не сдвигался с места, а император решал как половчее избавиться от всех четверых. Но день у правителя явно не задался, поскольку с жутким музыкальным сопровождением из визжащих нот труб и не в такт отбиваемых фанфар во всю эту тесную группу ворвался шут его величества, ловким прыжком уложившим почти поднявшегося с помощью двух оруженосцев всадника обратно на землю.

Неожиданно вмешавшаяся в ситуацию фигура сбросила напряжение. Пиил засмеялся:

– Хорошо. Давай выслушаем воззвавших,- а бросив короткий взгляд на своего воина, уложенного шутом на землю, добавил.- Помогите ему подняться, в конце-то концов.

Гнев в глазах всадника не сулил ничего хорошего шуту, который, казалось, даже не заметил прожигающего его насквозь взгляда. Когда же Пиил слез с коня, чтобы на равных поговорить с лордом Одинокой горы, пронырливый хитрец запрыгнул на императорского скакуна и начал выкручивать пируэты, чем несказанно злил всех всадников.

– Что ты можешь сказать в их оправдание?- сразу перешёл к конструктивной беседе Пиил.

– Ничего,- заткнул коротким жестом Энрико вздумавшего вмешаться вампира.- Нельзя оправдать их в том, что Ая обыграла их.

– Ты знаешь, о чём я,- поморщился император.

– Нет, не знаю. Ведь ты, венценосец, так же, как и я, чувствуешь присутствие магии. А вампиры лишены подобных сил.

– Давай смотреть правде в глаза. Наличие магии не объясняет,- к Пиилу подошёл ретировавшийся из дома воин, шепнувший что-то на ухо правителю,- наличие сорока семи тел жителей деревни, истерзанных и сваленных в кучу внутри этого дома. Причём не так давно.

– Но и их вина тоже не явна,- с сомнением сказал Энрико, обернулся к вампирам, Фамир дал ему понят, что, дескать, они выше подобной бойни.

– В любом случае, была нарушена третья директива,- решил рубить с плеча Пиил.- народ будет спрашивать. Другие правители негодовать. Им нужен виновный. И если им не хочешь стать ты, то придётся отдать их.

Фамира взбесило подобное отношение. Будто они дикие звери, лишённые права голоса.

– Мьора не позволит…

Сильная пощёчина Энрико заткнула вампира, двое его детей немедленно зашипели, поддерживая от падения своего отца.

– Третья директива не запрещает вампирам путешествовать по землям Лунаэнриза по декларации вольностей, подписанной для всех живых и нет конгломератов Совета.