– Но не когда их задерживают на месте массового истребления с поличным.

– Вот именно. Истребления. Иначе то, что сделали твои воины, назвать нельзя. Что-то вы, люди, стали забывать, что вампиры, как и мы, дети Рэндома.

– Всё, мне наскучил этот разговор. Не смей упоминать богов, не имея их благословения. Ты, обыгравший пять раз Аю, лишён права на их поддержку ныне.

Взмах руки, и всадники стремительно налетели на вампиров, исколов копьями.

Энрико Бланш не сдержался. Да как человек, ни разу не игравший, посмел оскорбить его, самого везучего некроманта проклятого материка?! Нет, он так это не оставит.

В спину подошедшего к своему коню императора ударила, вышибая воздух из груди, роковая фраза:

– Я созываю Совет Семи.

Лицо Пиила побледнело до цвета пудры, которой изукрашено лицо шута, чей лик, казалось, стал так же ещё белее.

Но что их страх. Их удивление.

Бывает такой момент по утру, почти незаметный, если не ждать специально, когда солнце на горизонте, осветив всё пространство вокруг, неожиданно вспыхивает с новой силой. Будто, умывшись собственными лучами, проснулось, чтобы светить с новой силой весь грядущий день.

И его с застывшей, последней улыбкой встречал Фамир. Свой последний рассвет. Его последний всполох.

Глава 4. Волшебство Запада.

Загадочен и чарующ Запад Лунаэнриза. В лоне двух горных хребтов, столь разных, но столь близких друг другу, царствовала пустыня Ил. Опоясанное двумя братскими реками песчаное море, оно растекалось на месте бывшего залива, ставшего жертвой неудачных экспериментов магов, живших здесь же, в устье рек, там, где они брали своё начало. Магическое начало. Проходящий вблизи нынешнего берега корабль мог, казалось, смело отправлять команду на сушу, ведь на рыжем горизонте явно возвышался пик маяка когда-то портового города Семи Башен. Но то сладкая ложь, цена которой жизнь, ведь века назад спасительная магия теперь ловушка дуракам. Город гораздо дальше, чем кажется на первый взгляд. А вытекающие из его коллекторов реки – не менее коварны. Беря уклон к Северу стремится голубоватая река Жизни, а к Югу с тёмным, мутным отливом – Смерти. Громкие названия они получили благодаря своим свойствам, о которых с удовольствием могут повествовать мэтры порта. Хотя называть магическую столицу Конфедерации таким образом достаточно грубо. Второй независимый город-государство Союза Семи Свободных Рас был центром развития всех возможных наук этого мира. И расстилающаяся напротив бывших пирсов города пустыня была апогеем их мощи. Прочие легко приняли мысль, что раз несколько энтузиастов смогли парой слов покрыть песками море, то, с чего бы, им не повергнуть в гиль какое-нибудь государство? Про случай с погребённым в пучину морскую Благородным лесом светлыми эльфами, как правило, не вспоминают, пусть и произошло это позднее появления пустыни. Да участвовал целый народ. И то, которого, фактически, после инцидента нет. Всех настораживают именно маги.

И действительно, казалось, в руках их сила равная богам. Но, как водится во вселенных, нет. Их сила не безгранична. Точнее, есть те, чьи способности действительно могли повергать в ужас, но почти все маги ограничены многими факторами своего существа. Раса, предрасположенность, используемый проводник энергии, усердность и фантазия - нюансов десяток. А то и больше. Но история знает тех, кому улыбнулся Рэндом: иногда, редко, столь редко, что не чаше раза в пару столетий, рождаются, так сказать, избранные. Те, чей организм настолько приспособлен к магии, что потенциал необычайно высок. Им не требуется проводник для волшбы, штампы только ограничивают силы. Их способности, настоящие способности, проявляются спустя несколько десятилетий, после обучения наряду с остальными кудесниками. И, когда приходит день, они занимают правящее место в коллегии магов.

– Быть может, один из вас тот избранный?

Шаг загребал песок, который вновь возвращался на землю, высыпаясь из сандалий. Ему вторили ручьи от множества семенящих маленьких ножек.

Слыханное ли дело, сам магистр магии, Гелиосор, наречённый эльфами, как “дарящий звёзды”, вышел на прогулку с учениками академии Семи Башен. Лето подходит к концу, скоро первогодки начнут познавать азы магических искусств, но они уже заселены в академические общежития, чтобы приучиться к обособленной от родительского попечительства жизни. Как правило, экскурсию по территории города и её окрестностям проводили кураторы, но на этот раз магистр сам соизволил проконтролировать прогулку. Он не очень любил детей, а все присутствующие были возраста не большего тринадцати (крайний срок вступления на первый курс как раз те самые тринадцать, пусть и были исключения, но не в них суть). Да ведь не зря Гелиосор возглавлял академию и, что уж там, сам город, во всём мире признаваемый центром магии, иногда можно и выйти, как говориться, в свет.

Минул срок, установленный самими богами. Близились дни, когда в академии появится новый «избранный». Замена нынешнему, восседающему на магическом престоле. Гелиосор слишком стар, он это понимал, две сотни лет не малый возраст. Поэтому последние годы он следит за новыми наборами. Пытается уловить ту искру, которая подобна его. Иной раз, как сейчас, он доходит до крайности личной встречи, а чтобы свести на нет подозрения шепчущихся за его спиной завистников, приходится претворять в подобные выходы. Магистра заботит будущее академии. Что в этом такого?

Но Гелиосор не знал, что искать. Точнее, кого. Ещё одного человека? А может, это эльф? Или, подобно знаменитому Солиху, заклинателю неба, дитю Холи, явится столь редкий крылатый маг? Произвести фурор попробует демонический отпрыск, первый в академии, ведь ещё не было ни одного демона-мага в городе Семи Башен?

Магистр только ждал. Ждал и искал. На всё воля Рэндома, но, ставя на кон лишь самолюбие, почему бы не рискнуть?

К своему сожалению, Гелиосор не видел в тех сорока двух детях, следующих за ним, того одного. Да и как он должен выглядеть, он не знал, так что просто вёл скучную для него экскурсию, изредка обращаясь с напутствием для подкрепления увлечения рассказом и без того заворожённых абитуриентов.

А ребята слушали раскрыв рты. Половина была людьми, ещё двенадцать – лесные эльфы, четверо дроу, двое детей Холи и столько же аморфов, один орк. Но никакой расовой дискриминации не было – у магов на это пунктик. Твоё положение определяется не родом, а достижением в магическом искусстве и, не официально, покровителями из коллегии, а там кого только нет.

Магистр академии отходил всё дальше от служащих памятником прошлому пирсов города, в своей прострации рассказывая о географии расположенных вокруг бывшего порта земель, а также об азах, которые предстоит изучать будущим чародеям, да разбавлял всё историями о великих магах древности, не забывая добавить и свои заслуги.