И еще я чувствовал какое-то мстительное удовлетворение. Подумав, я понял, что корни его в истории о Стадионе, которую Джоули из меня выбил. Теперь мы были квиты.

– Почему ты мне об этом не рассказывал?

Я поднял голову и увидел Ноа. Не знаю, как долго он уже там стоял.

Судя по тому, куда смотрел Ноа, Джоули выглядывал из-за моего плеча.

Ноа прошел полукругом, и Джоули перемещался за моей спиной. Мне совсем не хотелось выступать в роли щита, но мое мнение тут не учитывалось.

– Ты знаешь, почему.

Я смотрел на Ноа снизу вверх, и с этого положения он казался еще выше. Он протянул руку.

– Джоули, прости, я не хотел кричать на тебя, - заговорил Ноа. Голос, способный петь самые красивые колыбельные.
– Просто это стало выходить из-под контроля. Ты ведь спас мне жизнь, помнишь?

Джоули молчал за моим плечом. Я только чувствовал его дыхание.

– Ты знаешь, что я никогда не вернулся бы в Чикаго и не жил бы здесь, если бы не ты. Я хочу твоей безопасности и только. Думаешь, мне нравится служить Перл?

Молчание.

– А хорошая идея у меня все же есть.

– Какая?
– Голос Джоули все еще был напряженным.

– Нам нужно отправить R.I.Р. прочь из города. Ее репутация - это как паршивый солнечный луч - в какие подвалы не прячься, он все равно тебя достанет, если есть хоть малейшая трещина. А в Чикаго таких трещин полно.

Наконец Джоули встал и позволил Ноа себя обнять, целовать, покачивать - утешать, как больного ребенка. Без него мне сразу стало холодно. Нет, кровопускание мне вовсе не понравилось, но в то время как Джоули почти рыдал на моем плече, я чувствовал себя хорошо. А теперь, когда Ноа пришел и забрал его так легко, просто протянув руку, я вновь ощутил себя слабым и ничтожным.

– Она не послушает. Она никого и никогда не слушает.

– Поэтому мы найдем ей пару, которую она так давно ищет. Ей нужен тормоз, кто-то, кто будет на нее влиять. Сдерживать ее агрессию.

– Но этот кто-то должен правильно ответить на вопрос ее Теста! Ведь если этот кто-то ошибется - она убьет его или ее быстрее, чем тот успеет моргнуть.

Я ни черта не понимал. Какого еще Теста?

– Кажется, я придумал, кого ей подарить, - сказал Джоули.

– У меня тоже кое-что есть для тебя, - сказал Ноа, подталкивая его к дверям.
– Ты помнишь кадиллак прежней Формозы?

– Ноа… я тебя обожаю…

Джоули испарился со скоростью звука. Быстрая смена настроений - типичное поведение для неуравновешенной личности.

Как только они ушли, я лег на пол, раскинув руки, и закрыл глаза. Кровь капала на ковер, но мне было наплевать. Я даже не стал наклеивать пластырь. Кого я обманываю? У меня уже ногти побелели, десны кровоточили, а зрачки сузились. И завтра ран уже не будет. Мне опять стало плохо. Раньше я за собой особой плаксивости не наблюдал, это что, издержки трансформации? Но подумать обо всем я не успел. Усталость - моральная и физическая - навалилась как-то сразу, без предупреждения, и я заснул, даже не пытаясь доползти до дивана.

*

On Friday

I’m in love!

C.

Полдня меня безудержно тошнило, но когда Джоули разбудил меня перед рассветом, вроде стало легче. Он выглядел вполне нормально, словно и не было вчерашней истерики.

– Ты сможешь отнести послание R.I.Р.?

Он что, думал, я скажу “нет”?

– Там, где предположительно, она сейчас прячется, вряд ли есть телефон, - пояснил он этот архаичный способ общения.
– Просто отдай и все.

“И беги” - слышался подтекст. Да я и сам понял.

Наконец, предвосхищая мой вопрос насчет странного выбора времени суток, он добавил:

– У нее бессонница. В это время она бывает зла.

Я вышел из дома и едва подавил в себе желание запрыгнуть назад. Солнца не было, все небо затянули серые мрачные тучи, но все равно ощущение было не из приятных. Пришлось купить солнечные очки на первом же углу. Но прошло довольно много времени, пока я перестал задыхаться и привык к неприятному трению воздуха о кожу. Ужасно. Чтобы отвлечься, я открыл письмо - оно не было запечатано, но боюсь, и это бы меня не остановило. Почему-то оно было написано по-французски. Мое знание языка не выходило за пределы школьной программы, но мысль я понял. Ноа и Джоули хотели отдать R.I.Р. Аргенти жестом доброй воли. Что ж, отличный выбор. Аргенти добрая, и это может сработать.

О своей миссии я старался не думать, пока не подошел к дому. Это было какое-то учреждение, ныне пустующее и запущенное. Я опустился в подвал и потянул на себя дверь.

И тут же почувствовал знакомые потоки. Подобное я уже чувствовал - раз у Аргенти и еще во время ссоры Ноа и Джоули. Медленные завихрения, готовые в любую минуту разразиться войной.

Помещение было захламлено донельзя. Куча столов, сплошь заваленных папками, кипами бумаги, какими-то полузаплесневелыми книгами. Свет давали полторы неоновые лампы под высоким потолком. Он был блеклым, стерильным и неприятным.