– Значит, ты из Нью-Йорка?
– продолжал он меня разглядывать. А я его.

Более странного лица видеть мне еще не приходилось. Любой оттенок любой эмоции - а я уже видел злость, страх, раскаяние и почти дружелюбие - менял его кардинально. А безо всяких эмоций - Белое Безмолвие. Можно провести с ним полжизни и потом гарантированно не узнать на улице. Находка для спецслужб.

На нем был тот же белый свитер крупной вязки, что и вчера. Или не вчера? Черт, сколько же времени прошло?

– Из Финикса.

Тут вошел Ноа, и Джоули как ветром сдуло.

– Как дела?
– спросил он и положил ладонь на мой лоб.
– Голова кружится?

Мне было гораздо лучше, но… Что-то подсказывало, что признаваться в этом пока не надо.

– Немного… - сказал я тихо, хотя уже без сумасшедших хрипов. Ура, голос!

Он замолчал, и мне снова стало страшно. Его я, пожалуй, боялся больше, чем Джоули, хотя именно он наверняка спас мне жизнь. В нем нечто такое было… Рассудительность порой страшнее импульсивности. Он будет долго все продумывать, но когда что-то решит - ничто не поможет и не остановит. Если бы Смерть существовала во плоти, ей бы подошла такая оболочка. Нечеловечески красивые глаза цвета мокрого асфальта и пиджак из самой дорогой кожи, какую только можно себя представить. И пистолет. Как я про него-то забыл. Зачем вампиру из Чикаго пистолет?

Мне захотелось притвориться мертвым.

Ноа указал Джоули на серый диван в другом конце комнаты. Через несколько секунд он сел рядом и взял его руки в свои.

– Меня вызывает Перл, - сказал он. Голос был нейтральным, но Джоули вздрогнул и попытался выдернуть руки. Дохлый номер.

– Я не знаю, чего конкретно она хочет, - продолжал Ноа.
– Только слышал, что в городе кого-то убили прошлой ночью.

Джоули шумно втянул в себя воздух.

– Это не я. Мое алиби валяется вон на том диване.

– Знаю. Однако то, что, как ты выразился, валяется на том диване, не только алиби, но и возможный состав преступления.
– Он прижал его ладонь к губам, потом вторую.
– Пожалуйста, устрой, чтобы по моем возвращении с ним было все в порядке. Хочу видеть его живым и здоровым. Я достаточно ясно выразился?

– Да…

– Хорошо.

Он притянул Джоули и поцеловал его в висок, потом в лоб. Это выглядело… ну, как в хороших фильмах про мафию. Аль Пачино взвыл бы от зависти. Если и была в этом чувственность, то я не заметил.

Я перевернулся на спину и постарался выглядеть плохо.

Ноа исчез, а Джоули продолжал сидеть там, упираясь ладонями в диван. Потом - очень быстро - он оказался рядом со мной. Никогда не привыкну.

– Он напевал “Fever”… - хмуро сказал он.

– Что?

Я приподнялся и сел. Могу! Как интересно!

– “Fever”, - повторил Джоули тоном, каким обращаются к отстающему в развитии.
– Значит, его что-то сильно беспокоит. Он всегда напевает “Fever”. Раз за разом. Пока голова кругом не пойдет.
– Он потянулся, изящно, как кошка.
– Знаешь эту песенку? “Ne-ver know - how much - I love-you… ne-ver know - how much - I can…”.
– Он отбивал ритм, щелкая пальцами, и клянусь, это звучало лучше любой музыки.
– Вот что… м-м… Финикс. Делай днем, что хочешь. Дом - крепость, если его запереть. Я это сделаю. В твоем состоянии лучше меньше двигаться. А в твоих интересах - никуда не уходить.

– И в твоих, - сказал я невинно, хотя сам испугался. Но Джоули только бросил в меня пультом. Хотя он не напрягался, у меня не было никаких шансов его поймать, чтобы не вывихнуть пальцы. Пришлось мужественно уклониться от удара. Дешево отделался.

*

Уходить я и не думал, хотя чувствовал себя превосходно. Ну просто очень, неправдоподобно хорошо… Как только рассвело, я пошел обследовать дом.

Как вполне справедливо заметил Джоули, это была крепость. Я спустился по ТОЙ САМОЙ лестнице вниз, но на первый этаж проникнуть не смог. Он был заперт. Ладно.

На втором было несколько пустующих комнат. В основном, они носили отпечаток женской руки. Кто бы ни была эта женщина, жить красиво она умела - правда, похоже, не появлялась здесь уже давно.

На третьем, кроме комнаты, которую я уже знал, остальными тоже пользовались. Все они были разными. О вкусах тех, кто здесь живет, судить было абсолютно невозможно.

На четвертый я не пошел. Все, что мне было надо, находилось на третьем - ванная, библиотека, гардеробная и, как ни странно, кухня и холодильник. И, как ни странно, еда в нем была. Я с большим трудом впихнул в себя пару кусочков ветчины с сыром, долго прислушиваясь, не полезет ли все это назад. Не полезло, но стоило это недюжинных усилий. Я не чувствовал никакой слабости, даже наоборот. Не знаю, сколько отпил из меня Джоули, но явно недостаточно, чтобы убить.

Я включил телевизор, закутался в одеяло и попытался вместе с ветчиной переварить события последних суток.

Выследить вампира так, чтобы он не сразу заметил, нереально, потому что каждый второй, а то и первый - законченный параноик. Хотя это произошло случайно, я вправе собой гордиться.

Насколько известно, не-мертвые предпочитают одиночество. Если они живут вместе, значит, этому есть причина. Их немного: или обучение, или секс, или что-то третье. Здесь было не первое и вряд ли второе. Что третье?
– вот вопрос.