— Нет, вот же нахал! — Горская швырнула в него подушку. — Приперся без приглашения, без зубной щетки, даже без торта, перепихнулся, завалился спать, а теперь еще и кофе требует!

— Я не требую. Я соглашаюсь. — Вереин состроил невинную мордочку. Ставшая привычной перепалка успокаивала. — Опять же, незнакомая кофе-машина…

— Кто бы подумал, что ты так трепетно относишься к вопросам приличия. Пойдем, я вас представлю. — Машина подушка полетела в хозяйку. — Как это по-мужски! Когда аргументы заканчиваются, оппоненты переходят к силовым методам, — ехидно прокомментировала Горская, натягивая халатик. «Приподнятое» настроение вернулось.

— То есть тебе можно, а мне — нельзя? — возмутился Андрей, разглядывая соски, выпирающие сквозь тонкую ткань халата.

— Мне можно всё. Я — женщина! — гордо заявила Маша и потрусила в сторону санзоны. Отсутствие белья на хозяйке приятно щекотало воображение, и гость отправился на захват стратегически важного объекта — ванной. Две щетки жутко раздражали, и у Вереина чесались руки отправить вторую в помойное ведро. Останавливало только то, что он не знал, где чья.

— Ой, — раздался за спиной смущенный голос Горской. — Я руки хотела помыть…

— Мовев и вубы потистить, — щедро предложил Андрей, орудуя во рту пальцем с зубной пастой, и потеснился, освобождая место возле раковины.

А потом можно и душик принять. Совместный. Он же зубы почистил? А других возражений вроде не поступало.

После душа Андрей пил свежесваренный кофе с бутербродами, но на душе у него всё кипело. И не потому что на завтрак ему не досталась привычная каша, которая и полезнее и питательнее. Покоя не давала зубная щетка Залесского. И пена. И станок для бритья. И рубашка в гардеробной. Вереину казалось, что вся квартира провоняла экономистом насквозь.

Но, наверное, даже в большей степени его раздражало то, что Горская ничего, совершенно ничего по этому поводу не предпринимала. Будто ее всё устраивало. То, что он сейчас отсюда уйдет, а Залесский вернется, и будто ничего между ними не было. Ощущение второсортности не покидало. Это чувство усиливалось тем, что Маша не сидела рядом с ним, а носилась по квартире, собираясь. Время от времени она появлялась на кухне, чтобы глотнуть из своей кружки, улыбнуться и исчезнуть вновь.

Вереина подмывало дернуть Черную Герцогиню за руку, чтобы не мельтешила. Или швырнуть об стену кружку. Или уйти, хлопнув дверью. Но, хлопнув дверью, он уже уходил. Второй раз не так эффектно будет.

Можно уйти спокойно. И забыть про Горскую. А что? Он же своего добился? Добился. Три раза. Вполне достаточно. Что ему еще нужно?

Ему нужно чувство победы, признался себе Андрей.

Он должен был сейчас испытывать эйфорию от победы. Но эйфории не было. Потому что не было победы. Вереин не мог избавиться от мысли, что он забил мяч в свои ворота. Да, он мог уйти. Только это было бы равносильно поражению без борьбы.

Но, во-первых, он не привык проигрывать без боя. А во-вторых, чего это он должен оставлять Машу Залесскому? Она ему самому нравится. Когда не-мель-те-шит!

— Ты можешь спокойно допить свой кофе? — не сдержался Андрей.

— Я всегда так завтракаю.

— А сегодня сделай по-другому.

— Зачем?

— Затем, что я так хочу.

— Слабый аргумент. Попробуй еще раз, — нагло ответила Горская и попылила в ванную. Видимо, штукатуриться.

— Я тебя обедом накормлю, — крикнул ей вслед Андрей.

Маша притормозила и обернулась.

— Ты прямо сам приготовишь мне обед? — не поверила она. Правильно сделала, кстати.

— Лучше. Я свожу тебя в ресторан, — сделал широкий жест Вереин.

— Не интересует.

Как «не интересует»? Как женщину может не интересовать поход в кабак?

— В «Мальту», — дорисовал он нулей к предложению, назвав новомодное заведение.

— А это что?

— Ты издеваешься?

— Нет.

— Ресторан.

— Нет.

— Что «нет»?

Горская всё же села за стол.

— Андрей, я не пойду с тобой в ресторан.

— Фейс-контроль не прошел?

— Я не хожу по ресторанам со студентами.

Вереин и так был заведен, а тут еще «подкрутили».

— Значит, спать со мной можно, а в ресторан сходить нельзя?!

— Спать тоже нельзя. Но ты же не спрашиваешь. И — второе — об этом никто не знает.

Андрей от шока даже злиться перестал. Его скрывают как неприятный факт биографии! Следом прилетело более логичное объяснение: Маша элементарно боится, что про нее донесут драгоценному «Валерочке». Желание «выгулять» девушку подскочило до запредельного уровня.

— А с деловыми партнерами ты в рестораны ходишь? — нашелся Андрей.

— Изредка.