— Как отсюда уйти? Отвечай шёпотом и не вздумай кричать!

— Ты не слепой?!

— Отвечай!

— По лестнице вниз, — начала дрожащим голосом женщина, — там по левую руку дверь на задний двор, оттуда до забора рукой подать.

Степан снова заткнул кляпом ключнице рот и выскользнул в переход.

Действительно, на заднем дворе, почти напротив двери, высился глухой забор. Не без труда беглец взобрался на него, сел верхом, бросил прощальный взгляд на терем, подумал, что так и не узнал имени ни боярыни, ни её мужа, и скользнул вниз, в лопухи, растущие с внешней стороны ограды. Присел, оглядываясь, — никого. Стал соображать, как выбраться поскорее, пока не нашли ключницу, и тут услыхал: кто-то тихо играет на дудочке. Юшка!

Оказалось, что Юшка, сбежав, с самого утра этого бесконечного дня кружил вокруг терема боярина дурного.

— Почему ты решил, что он дурной? — удивился Степан.

— Да он не дурной. Прозвище у него такое, имя дружинное: Дурной, — говоря всё это, Юшка торопливо вёл Степана по узкому проходу между двумя высокими заборами. — Мы сейчас на спуск к реке выйдем. Это единственное место, где домов нет, одни кусты растут непролазные да огороды. Там до темноты переждём, потом стройку осмотрим, до утра посидим в кустах, утром, при свете, до прихода мужиков опять осмотрим, и давай Бог ноги...

— Я гляжу, ты всё обдумал?

— А что мне ещё было делать, пока ты боярыню ублажал?

Степан почувствовал, что краснеет.

— Откуда знаешь?

— Оттуда. Я, когда ходил вокруг да около, с кем только словцом не перекинулся!

— И что?

— А ничего. Не ты первый, не ты последний. У неё черти на лице горох молотили, не знаю, заметил ты аль нет?

— Заметил, — буркнул Степан. Ему почему-то стало обидно: возможно, такие же ласковые, жаркие слова, как ему, говорила боярыня и другим. — Несчастная она баба.

— Пожалел?

— Да! Муж бросил, а в монастырь не отпускает.

— Почему?

— Потому что всё богатство у неё в руках. Её отец покойный умным был, знал, что к чему, и завещал все богатства в случае её ухода в монастырь внести туда как вклад. Вот уйдёт она в монастырь — и останется её муженёк гол как сокол. И получается, Дурной — дурной, а соображает, не отпускает жену в монастырь.

— Дай она, думаю, не больно рвётся туда. Пока такие, как ты, караси ей попадаются.

— Молчи! Ишь, волю взял! — рассердился Степан. Несмотря ни на что, к боярыне он испытывал нежность.

Кустарник, что приметил Юшка у огородов на склоне холма, сбегающего к Москве-реке, оказался малинником, судя по мелкой, осыпающейся, несобранной ягоде, диким или одичавшим, словом, ничейным. Юшка, вполголоса чертыхаясь, пробрался вглубь колючих кустов, покрутился там, устраиваясь поудобнее, и, заметив, что Степан сидит задумавшись, кликнул:

— Ты что, передумал? Лезь сюда.

— Гусли у боярыни оставил, — вздохнул Степан.

— Ну и бог с ними.

— А как на обратном пути кормиться будем?

— Вон ты о чём. А дудочка на что? Ты выберись отсюда сначала.

— Выберемся...

— Может, боярыню жаль стало?

— Ничего ты не понимаешь, Юшка.

— Всё я понимаю. Не знаю, как у вас, в княжеской дружине, а у нас, в Корнеевой, только о бабах и говорят. Давай, увечный, лезь ко мне, не торчи на виду.

Степан скользнул по промятой Юшкой тропке в гущу кустов, улёгся рядом с другом и потянулся.

— Неплохо бы соснуть, — пробормотал он, зевая.

— Так спи. Я полежу, погляжу. Как стемнеет, разбужу. Я тут одну башню недостроенную приметил у самой реки. На вид ничего особенного, но вчера странным мне показалось: как стемнело — со всех башен и стен работные людишки потянулись по домам, а от той башни — нет...

— Наверное, их вчера раньше отпустили... — сонно отозвался Степан.

— Может быть...

В темноте они с трудом нашли дорогу к башне, которую строители возводили у реки. Идти нужно было вниз по откосу.

Известковые грубо обтёсанные бруски валялись вокруг, преграждая путь. Пришлось ползти между подготовленным для укладки белым камнем. Неожиданно вблизи возник копейщик, покрутил головой, что-то высматривая, видимо, слыша шорох. Потом совсем рядом появился другой. Степан и Юшка замерли в ожидании. Копейщики потоптались и разошлись в разные стороны. Стало ясно, что башня охраняется. Они решили не рисковать и вернулись назад.

— Будем снова пытаться? — шепнул Юшка.

— Нет... попадёмся и ничего не узнаем. Пошли наверх, ближе к въезду, там я ещё одну башню приметил, почти завершённую, — подумав, решил Степан.