Было как-то страшно и одновременно неловко рассказывать о своих попытках профессиональному фотографу. За день до я нашла у мамы старую мыльницу и долго разгуливала по нашей трехкомнатной квартире, снимая то цветок на подоконнике, то сервиз в шкафу.

– Здорово. Я бы мог позаниматься с тобой. Что думаешь?

Мои глаза тут же налились нездоровым, почти безумным блеском. На такое я даже и не рассчитывала, хотя, скорее всего, даже и не задумывалась прежде. В голове тут же заплавали картинки предполагаемых занятий. Интересно, что привлекало меня в них больше – фотография или все же учитель?

– Да-да, очень-очень хочу. – Выпалила я, размахивая своими руками от неожиданно приплывшего возбуждения.

– Начнем завтра. Ты когда-нибудь держала зеркалку в руках? – Заметив мою реакцию, он тут же расплылся в слегка хитроватой или, быть может, снисходительной улыбке.

– В пятом классе школьный фотограф попросил подержать ее минуты две… это считается?

– Боюсь, что нет.

– Она была тяжелой.

– Привыкай. – Жак пожал плечами и достал из внутреннего кармана пальто пачку сигарет. – С твоим характером будет не так просто освоить эту профессию.

– С моим характером?

– Да. Нужно много терпения, умения ждать, расчетливости. А ты вечно будто куда-то спешишь. – Сигарета начала медленно тлеть на одном ее конце, в то время как другой был крепко зажат между его губ. – Одно хорошо – ты упряма.

– Никуда я не спешу. – Его слова слегка задели меня.

– Спешишь. У тебя такое бывает – вот ты куда-то торопишься, делаешь все впопыхах, а потом раз, и останавливаешься. Стоишь и не знаешь, что делать дальше. То ли боишься, то ли назад хочешь – непонятно. Но потом тебя снова что-то толкает, и ты пробегаешь еще один километр.

– Если я и останавливаюсь, то не потому, что боюсь.

– В любом случае, люди за тобой сначала не поспевают, а после уходят вперед.

– Быть может, я именно за этих людей и волнуюсь… да, я могла принять какие-то решения случайно, слегка неожиданно, но потом я об этом жалею, и уже не совсем понимаю, что было правильным, а что было ошибкой.

– Волнуешься, потому что эта ошибка могла навредить другим?

– Да.

Он с минуту изучал меня взглядом. В его глазах читались мысли. Он о чем-то думал, что-то вспоминал, и буквально на краткие доли секунд взгляд его затуманивался и становился до безумия опустошенным и холодным. Я смотрела на его лицо и уже слабо понимала, говорим ли мы о фотографии, или обо мне, или о нас с ним.

Признаться честно, я не чувствовала, что совершила ошибку. Я не жалела о том, что призналась ему тогда. С того времени утекло уже много воды, сгорело много прикосновений, напечаталось много слов, и каждое из них было ценным, теплым и приятным. Хотела бы я повернуть время вспять и стать ему той девочкой, что просто ходит к нему пить чай? Нет, мне хотелось встречаться не только под этой крышей, мне хотелось, чтобы все небо видело нас и знало, что мы не стоим на месте.

– Не думай о других, Софи, – он взял мою холодную руку в свою, и, несмотря на холод поздней зимы, я ощутила приятное тепло и заботу. – Я поспею за тобой и буду останавливаться, когда потребуется, ты только улыбайся, ладно?

– Ладно… - тихо шепнула я и опустила свои глаза на наши сцепленные руки.

Он касался меня так покровительственно, будто и вправду готов ждать, верить, исполнять обещания. Как будто это не я в него влюблена, а он в меня. Но я ведь знала, что это не так. Вы всегда поймете, когда любимый человек вас не любит. Это будет видно по его глазам, по его поведению, по его словам. Он может быть нежным и добрым человеком, но не любящим. Умение создавать иллюзию чувств волшебно, но, в то же время, до нестерпимой боли жестоко.

Я встала чуть раньше обычного. Такое со мной случалось, когда все вокруг становилось непостоянным или даже странным. Стоило хоть чему-то измениться, развернуться в другую сторону, как я теряла сон и забывала, что такое ночь и что такое утро.

За окном было пасмурно. Солнце уже как месяц покинуло нас до самой весны. Темное туманное утро, легкий сквозняк из окна будил мурашки на моей коже.

Я лениво встала со своей кровати и подошла к большому бежевому деревянному шкафу. До школы еще очень много времени, а я уже надевала всю свою форму, предвкушая скучный серый день.

На кухне было темно. Я включала свет, и мебель вместе со столом и стульями залились желтым тепловатым светом. Он раздражал. В такие утра вообще все раздражает. Топот чужих ног, голоса из другой комнаты, шум телевизора, скрип двери. Хотелось быть одной.

– Доброе утро. – Сказала вошедшая на кухню мама.