– Ага. – Кивнула я.

– Предложил встретиться…

– А ты?

– Согласилась. – Голос Лины звучал все так же безжизненно и как-то равнодушно.

– Ого, вау, Лина, да ты сорвала банк, хах. – Я потрепала подругу по волосам, надеясь встретить радостный ответ, однако она и головы не подняла. – Почему ты не рада?

– Не знаю, я этого не хочу… Не хочу я с ним гулять. Его предложение не вызвало во мне бурю эмоций, я просто ответила: «Да», и до самого конца думала, что позже меня это будет радовать. Однако, встреча уже сегодня, а я готова приковать себя к скале гвоздями, лишь бы никуда с ним не идти.

– Лина… - я положила руку подруге на плечо.

– Меня не осчастливило приглашение на свидание с, возможно, одним из самых лучших парней в моей жизни, но… но когда я слышу голос Сергея Владимировича, у меня внутри все замирает. Даже если он на другом конце коридора, и вокруг бегают младшеклассники, создавая суету и неразбериху звуков, я буду его слышать. Это удивительно: какие мелочи, связанные с ним, могут заставить меня улыбаться, ты меня понимаешь?

Понимала ли я? Конечно… Я и сама такая. Случайное поглаживание по голове, соприкосновение пальцев, часы, проведенные за тем столом на кухне – все это было словно плед с подогревом для моего сердца. Он рядом – и мне хорошо, он далеко – и я скучаю. По-другому и быть не могло, это стало закономерностью, правилом моей собственной жизни, аксиомой.

– Почему ты просто не попытаешься? – аккуратно спросила я.

– Софи, а смысл? Какой в этом смысл, Софи? Такая глупость… ведь ничего не выйдет. Абсолютно ничего не выйдет.

– Почему ничего?

– Просто представь, как люди смотреть будут, что мои родители скажут? Да даже если мы и будем вместе, то представь, какими усилиями нам будет даваться это тепло. – Я видела, что зрачки ее глаз подрагивают, а нижняя губа трясется от напора чувств. – Софи, я не хочу обжиматься с ним по углам, я его любви хочу, а люди нам этого не дадут, просто не разрешат.

– Долго еще? – запинаясь от волнения, поинтересовалась я у сидящего на водительском месте Жака.

– Минут пять, уже подъезжаем.

Мы въехали на территорию Moscow city. Крупного района с многоэтажными зеркальными постройками. Они отбрасывали от солнца ярчайшие лучи света, ослепляя все вокруг. Я с замиранием сердца смотрела на множества мостов и широких дорог. На секунду мне показалось, будто я и не в Москве вовсе. Это больше напоминало Нью-Йорк. Искрящийся Нью-Йорк.

Машина резко свернула за угол и заехала в подземную парковку одного из многоэтажных домов. Вокруг стало темно, и только наши лица попеременно освещались желтым светом фонарей, висящих на стенах по бокам.

Жак припарковал машину. Я повесила свою сумку себе на плечо и вышла из нее, стараясь не хлопать дверью. Однако, несмотря на это, шум разлетелся по огромному помещению с бетонными стенами, еще раз напоминая мне о том, как же здесь тихо.

Вокруг стояли десятки иномарок. Некоторые из них я видела только в фильмах. Такие машины будто говорят тебе: «Меня водит очень важный человек». Хотелось прикоснуться к этому или хотя бы на часик поменяться с таким человеком жизнями.

– Приехали. – Сообщил мне Жак, после чего щелкнул кнопкой на ключе машины.

Черный мерседес два раза мигнул и погас, сообщая нам о том, что он закрыт, и его отсюда никто не украдет, пусть это и маловероятно, даже при ином положении дел.

– Я никогда тут не была…

– На подземной стоянке? – выгнув бровь, удостоверился Жак. На его губах появилась смешливая улыбка. Он снова издевался надо мной.

– Нет, я имею в виду этот район.

– Глупое место. – Не успела договорить я, возразил Жак. – Здесь нечего делать.

– Но мы же тут.

– Мы тут по работе. Кстати, я вижу, ты в предвкушении.

Я оглядела себя. На мне была незамысловатая одежда, которую я выбрала еще тогда этим утром. На плече висела черная кожаная спортивная сумка с логотипом в уголке, а в левой руке был крепко зажат маленький цифровой фотоаппарат.

Я слабо ощущала себя в тот момент. Голова была затуманена от радостного восхищения. Я готовилась увидеть мир, доселе закрытый от меня. Мир дорогой одежды, красивых девушек, вспышек фотокамер и прочего в этом духе. Меня интересовал этот мир не столько с внешней стороны, сколько с изнаночной. Процесс. Действие.

– Да, решила, что надо одеться попроще… Мы ведь по работе. – Я слабо улыбнулась, стараясь выглядеть взрослой девушкой, а не старшеклассницей, прыгающей от восторга при виде ламборджини.

– Хах… - он подошел ближе ко мне, отчего ноги буквально впечатались в твердый пол. Его глаза изучали мое лицо. Он улыбнулся и вновь выгнул бровь, так что мое сердце пропустило волнительный удар. – А ты нравишься мне все больше.

«Нравишься». Если бы на всю жизнь человеку выделялось какое-то ограниченное количество счастья, которое он может получить, я бы умерла в ту же секунду. Сердце забилось пуще прежнего, и было откровенно наплевать, что именно он там имел ввиду. «Нравлюсь… Я ему нравлюсь».