– Конечно, интересуюсь, - Мозжилкин пропустил предложение Логунова заглянуть в штаб.
– Должен же я знать, почему мы здесь! Все ушли, а мы торчим. Тут ведь такая каша может завариться, что и ноги не унесешь. Значит, имею я полное право поинтересоваться, какой стратегический план выполняю.

– Чего тебе непонятно?
– Птичкин открыл глаза, сладко зевнул и, окончательно сбрасывая дремоту, сел.

– Ничего не понятно.

– Не прикидывайся, Мозжилкин, все тебе понятно. Имеется приказ: не пропустить фрица по этой дороге. Значит, должен ты, как опытный наводчик, надежда и опора взвода, маневрировать огнем и колесами и не пропускать. А ты паникуешь.

– Не, я не паникую... Это я для разговора. А то все молчат... Наверно скоро бой, а перед боем всегда муторно, поговорить хочется для отвлечения.

– Может, фрицы сюда сегодня больше не сунутся, - высказал Гольцев вслух мысль, занимавшую всех.
– Всыпали мы им, чего во второй раз лезть.

– Придут, Гольцев, - не согласился Птичкин, - такая у них подлая натура. У них, наверно, приказ пройти по этой дороге. Не знало же их, фрицевское, начальство, что поперек дороги встанет наш взвод, пополненный таким орлом, как Гольцев.

– Не знало, - подтвердил Мозжилкин.
– Это точно... Раз такое дело - будем ждать. Но по мне, так могут и не приходить. Я лично в гостях не нуждаюсь.

– А если дотемна не появятся, ждать не будем, - напомнил Угольников.
– Как, Логунов? Если не подойдут до темна, на машину и к своим?

– Если, - неохотно ответил Логунов.

* * *

Из-за далекого бугра, на горизонте, черным жуком выполз танк. Неслышно выполз и застыл. Потом медленно продвинулся вперед и снова остановился.

"Разведка, - понял Логунов.
– Остальные там, за бугром. Теперь они идут осторожно. Интересно, сколько их там?.."

А танк снова продвинулся вперед и встал. Так, короткими рывками, как перебежками, он добрался до поворота дороги, откуда хорошо были видны искромсанные, разбитые немецкие танки, и Лепешки, и высота, на которой окопались артиллеристы. Теперь это были не бесшумные медленные движения, а быстрые броски, с громыханием мотора, с лязгом гусениц. Недалеко от сожженной колонны танк встал.

Логунов инстинктивно вжался в край окопа. Чувствовал, как тщательно обыскивают высоту в перископ танкисты, и ему казалось, что самое важное сейчас - укрыться от их взглядов. Если они не увидят его, то не увидят и все остальное. А ложные позиции они должны увидеть. Непременно должны.

Танк стоял долго. Потом неожиданно развернулся и пустился наутек, на предельной скорости, виляя то в одну сторону, то в другую, будто опасался получить снаряд в корму.

Танк пропал за бугром, в степи снова стало тихо и пустынно. А минут через двадцать, опять выполз из-за бугра. Тут же за ним показался второй, следом выкатил третий...

"Начинается...
– Логунов глянул на часы.
– восемнадцать с хвостиком. Задержись танки еще на каких-нибудь два часа, взвод покинул бы высоту... Но что об этом думать, если вот они, здесь.

Логунов насчитал тринадцать танков. За ними пылили три грузовые автомашины. В бинокль он видел сидящих в машинах автоматчиков в касках и пятнистых плащ-палатках. Нашим танкистам, что укрылись в селе, этот участок дороги не был виден, и Логунов, как условились, выпустил в небо две красные ракеты.

– Сержант, пехота...
– оторвал от наблюдения за танками Трибунский.

Логунов оглянулся. Рассыпавшись редкой цепью, к балке шли немцы, десятка два. Видимо, хотели, в разгар танковой атаки, выйти артиллеристам в тыл. Пусть хотят. Но присмотреть за ними надо: когда выйдут из балки, перебросить им навстречу один из пулеметов.

* * *

Немецкие танки остановились на приличной дистанции от села и стали обстреливать Лепешки. Знали, что там где-то стоят наши машины. Но били наугад, по площади. Вскоре загорелся дом и столб черного дыма поднялся в безветренное небо. Потом загорелись еще два дома. Видимо, немцы, убедились, что ответный огонь им вызвать не удастся, и решили поджечь деревню, заставить наши танки выйти из укрытия. Но и это ничего не дало. Логунов видел, как одна из наших машин, стоявшая у загоревшегося дома, осторожно, чтобы не выйти на открытое пространство, перебралась к соседнему строению и укрылась за ним.

* * *

Неожиданно невдалеке разорвался снаряд, следом за ним - второй. Расчеты залегли. Рвануло еще два раза. Логунов выглянул за бруствер. Танки, как и раньше, обстреливали село. Стреляли не они. А кто?

"Мины...
– наконец дошло до Логунова, - они где-то минометы установили". Рвануло еще. На этот раз, на "пятачке" покинутом артиллеристами. Вместе со столбом земли взлетели обломки ящиков из-под снарядов.

"Прямое попадание, - привычно отметил Логунов, - быстро они накрыли наши орудия. Ладно, пусть громят. Им поспокойней. И нам поспокойней. Если бы мы на запасные не перебрались, они бы сейчас нас как раз и достали. Откуда стреляют? Где-то близко... Из оврага...
– Логунов вспомнил: когда пехота перебиралась в балку, ему показалось, что солдаты что-то несут... Минометы несли... Конечно из оврага, - он вскинул бинокль: - Все правильно, вот и корректировщик... Этих надо убирать... Кого послать?.."