Вскоре начали подтягиваться остальные участники вечера, позировавшие для фото вместе и одиночно. Оливия Уэйн тепло поздравила Эрику с успехом, Лукас Латимер выразил надежду на дальнейшее сотрудничество и намекнул, что заинтересован в следующей пьесе… Четы Спарксов, тоже, в определённом смысле, знаменитой, нигде не было видно – Дэн признался, что приглашение имело место, но сегодня, из-за нескольких операций в Сент-Мэри, ничего не складывалось.

– Что ж, мы привыкли к самостоятельности, - заключила Эрика, дегустируя порцию миниатюрных овощных закусок, - всё к лучшему.

Всё и было к лучшему. Менялись собеседники, так или иначе узнаваемые и милые. Опять вопросы, комплименты пьесе, пара предложений и советов по работе, чего девушка так скоро не ожидала. Алекс вновь появлялся и исчезал, успевая бывать и болтать везде, занимаясь гостями, чьи заграничные дела сводились к сфере искусства. Позвонила во второй раз мама – спросить, как там компания. Эрика, сосчитав запомнившихся критиков кругом, проморгалась после очередной фотовспышки.

– Компания отличная, ма, превзошла любые ожидания.

А затем, выйдя из шумного зала, уже рассказала насчёт празднования в духе «Два в одном» и невозможного числа знаменитостей. Луиза на другом конце имена и антураж одобрила и пожелала дочери веселиться.

– Эрика, бегом назад! – возник в дверях Дэн.
– Сейчас главный тост произнесут!

– Лечу! – сунув айфон в сумочку, девушка направилась обратно, стараясь не оскальзываться на сияющем паркете. Музыканты на центральной сцене временно прекратили играть – стойку с микрофоном оккупировал Джей-Джей, державший бокал и занятый небольшой речью:

– …состоялось ещё во времена Сэма Гордона, успешного бизнесмена, начинавшего с кино. Разумеется, многие из вас помнят Сэма – он всегда всё успевал, мог многому научить и сформировал существующий ныне образ театра.

Присутствующие согласно закивали.

– Но стоит ли сегодня говорить исключительно о театре? Безусловно, он заслуживает многих лет успеха и процветания, но скажу лучше о его владельце. Алекс перенял директорское кресло, кабинет и доступ к закрытым дверям, но ему досталось и нечто большее, чем имущество, - Эрика увидела, как режиссёр, беседуя с Тимом Стронгом, смущённо отмахнулся от слов заместителя, - ему досталась частица характера Сэма, господа. Стойкость, умение принимать правильные решения и хорошая интуиция…

Лёгкие аплодисменты заполнили паузу – гости воздавали должное хозяину вечера.

– …именно интуиция, - продолжал Джексон, - позволила нашему другу найти, распознать и вывести в большой мир искусства две настоящие жемчужины. Я говорю об Эрике Рубинштейн и Николь Фокс, господа! Тост за режиссёра, автора и героиню – музыка звучит для вас!

Все подняли бокалы, а Джулиан дал знак музыкантам, снова взявшимся за инструменты. К ним присоединилась Гертруда Вудс в узорчатом платье, исполняющая блюз.

– Гленн Миллер? – Эрика, которую Алекс, приглашая на танец, вывел в центр зала, вспомнила мелодию.
– Тоже влияние Сэма Гордона?

Где-то справа Николь и Абрахам последовали примеру друзей.

– «Я знаю, почему»[76] не Миллеровская, но вы отчасти правы, - режиссёр, показавший себя неплохим танцором, уверенно вёл в нужном ритме, - Сэм ценил его творчество в принципе, вот почему в середине вечера традиционно звучат несколько любимых композиций.

Расступившаяся толпа изредка поблёскивала отдельными фотовспышками. Слышался тончайший перестук бокалов… Эрика вдруг вспомнила, как с похожих бокалов и шампанского однажды началось приключение – совсем недавно вроде она праздновала с редакцией Рождество, закусывала горький напиток шоколадом. Грезила об исполнении милых надежд и планов… С тех пор жизни две минуло.

– Вот всё и сбывается, не так ли? – озвучил посещавшую сегодня мысль Александр.
– Ваша первая пьеса вышла в свет, а вторая, как мне шепнули, вчера была дописана. Есть повод всерьёз порадоваться.

Девушка оглядела гостей под приглушённым светом.

– Такое впечатление, что мы даём бал в военное время. Люди радуются, а я до сих пор не знаю, чем закончилось расследование детектива Тейлор. И закончилось ли…

– Эрика, - Алекс вздохнул, чуть сжимая её ладонь, - я понимаю и разделяю ваше беспокойство и так же, поверьте, хочу положить конец истории. Но не думаю, что мой рассказ пойдёт на пользу и вам, и вечеру.