– Ты – первая девчонка, с которой я могу поговорить о гипотезе Кука[8] и не чувствовать себя идиотом, - заметил однажды Виктор, - почему так, Мышка?

– Потому, Первооткрыватель, что мы оба повёрнуты, - отозвалась девушка, - ты на древностях, я – на вкусностях.

Молодого человека ироничное пояснение устроило. Они действительно были повёрнуты – в разные стороны, но в равной степени, делавшей обоих похожими. Настолько похожими, что сближение и родственность напоминали запутанный пёстрый клубок. Эрика охотно слушала о племенах, архитектуре и климатических изменениях, зная, что её собственные кулинарные пунктики также не смутят – Ньюман охотно пробовал и нередко хвалил воспроизводимое по памяти или вырезкам угощение.

Идиллия продолжалась некоторое время, позднее, правда, когда завидующие однокурсницы остались в прошлом, а студенчество сменила редакция, девушка вернулась к матери. Стабильно-точная, смешанная в идеальных пропорциях связь с Виктором не наскучивала, однако меняла любовный уровень на другой. Там тостообразный секс плавно сходил на нет, уступая предельно честным и доверительным разговорам, готовности кинуться на помощь посреди ночи и праву без смущения делать дорогие подарки. Эрика стремительно становилась лучшим и вернейшим другом.

В университете, где Ньюман проводил большую часть времени, о метаморфозах не знали – коллеги в молодых людях видели сложившуюся пару уже не первый год, а детали никого не заботили. Чего нельзя было сказать о самой «паре»: Виктору, кажется, стало спокойнее при переходе на новый уровень. Не то чтобы он противился старому, но… Запутанные дружеские отношения ценил больше запутанных любовных. И сильнее всех расстроилась, наверное, именно Луиза – в душе она мечтала, что молодой учёный займётся не только важными работами, но и «авторством» её внуков когда-нибудь. Эрика от таких намёков лишь смущённо отмахивалась:

– Оставь его на положении старшего сына, ма. Идеально подходит.

Луиза, вопреки покладистой натуре, хотела развить идею о Викторе в семье, но Эрика не собиралась отступать и соглашаться. Для неё лично изменения были прекрасны, а подглядывать в далёкое мифическое «когда-нибудь» не хотелось.

* * *

Они зашли в маленькую кафешку, где праздничное настроение буквально переполняло каждый свободный уголок: смеялись ярко одетые люди, сидевшие за круглыми столиками, звучала над головами Рождественская музыка, создающая удивительную атмосферу. Высокие окна пересекала блестящая паутина из мишуры и лампочек, а воздух пропитался ароматами выпечки, мяса со специями и шоколада. Эрика, стянув шапку, огляделась. Виктор давно знал о вкусах подруги и места умел выбирать исключительно правильные, цепляющие.

– Годится? – молодой человек, указав рукой на свободный столик, повернулся к спутнице.
– Вижу сам, что годится. Когда мы здесь были последний раз?

– Год назад или около того, - Эрика села на тяжёлый стул с обивкой, припоминая подробности, - День Рождения Ванессы: большая компания, мороженое, штрудель и гляссе.

– Ах да, Вэн, гляссе и анекдоты об английских клубах… Тебе, кстати, общий привет и просьба кое-что подписать.

– Хм? О нет! – девушка, отвлёкшись на подошедшую с меню официантку, в ужасе покачала головой.
– Только не говори, что ты…

– О да. Именно я, и именно то, о чём подумала, - Ньюман, порывшись в сумке, извлёк чёрный маркер, будто специально подготовленный, и праздничный номер «Лэдис Тайм». Редакция журнала к Рождеству приготовила авторские поздравления в соответствующих разделах. Эрика, забыв о намеченном заказе, открыла со вздохом давно выученные страницы. Виктор старательно сдерживал смех, наблюдая за подписыванием разворота, украшенного фотографией.

– Ты напоминаешь здесь Кристин Ченовет[9], как мне сказали на кафедре. Вся такая воздушная диснеевская принцесса.

– Угу, я себе скорее чудовище напоминаю, - хмыкнула Эрика, делая осторожный росчерк, - у Локвуда было игривое настроение, поэтому девушек отправили к визажисту и разукрасили. А мне ещё и волосы завили.

– Это мило, по-моему.

– Это ужасно, Первооткрыватель. Постарайся, чтобы дальше университета «компромат» не ушёл, договорились?

– Рассчитывай на меня, - Виктор едва мог сохранять серьёзное лицо, - и вообще, никто трофей с автографом без боя не отдаст – твоя популярность, как прежде, высока и стабильна.

– Я польщена и успокоена, - девушка вернула подписанный номер, - ладно, что закажем?

Посовещавшись, они выбрали десерт с сухофруктами и чай, не видя смысла переедать. Ближе к девяти Рубинштейнов ожидал праздничный ужин дома, а в планах Виктора стояла затяжная вечеринка с друзьями и коллегами. Обсуждение повседневных дел, недавних новостей и успехов прервал поданный заказ – как надо, если не лучше: мягкие изюм и цукаты отличались нежным вкусом, напиток радовал крепостью. Эрика, пользуясь тем, что собеседник отвлёкся, первой достала припасённый для него подарок.