* * *

Университет при госпитале или просто Сент-Мэри, как его называли студенты, принял перспективного талантливого мальчика с распростёртыми объятиями. И даже, не дав разобраться в грядущих квартирных вопросах, предложил небольшую работу и полкомнаты в лучшем крыле жилого корпуса. Дэниел был рад съехать из Гринплейс и обрести хоть каплю самостоятельности, даром, что в очередной раз пришло осознание: люди уповают и рассчитывают на сына «тех самых Спарксов». Это напоминало древнее волшебное пророчество – ему не то единорогов полагается ловить, не то во второго Денди превращаться. Идею с комнатой и работой молодой человек принял – надо было на что-то согласиться теперь, когда ворота за спиной лязгнули и закрылись. Соседом оказался некто Гарольд, тщедушный вопросительный знак в толстых очках и с вечно обкусанными ногтями. Дэн попытался наладить контакты и расспросить нового знакомого про его интересы, на что получил подробный отчёт о сложных жирах и бензольных кольцах. Стало ясно, что им не по пути, но, по крайней мере, Гарольд не страдал излишним любопытством. В вещах не копался, не шумел и вообще вёл себя тактично.

Родители, к которым Спаркс-младший начал выбираться на уик-энды, угомонились и сияли благодушием. Точнее, сиял отец, мать же присматривалась и будто выжидала неких значимых событий. События следовать не спешили – Дэн, тщательно разобравшись во внеучебной деятельности университета, обнаружил бейсбольную команду и пару мелких клубов по интересам. Театра среди них не было. К тому времени, как папочка стал окончательно похож на горделивый бюст Нерона[29] за пятьсот баксов, театр был потерян вовсе: месяца через два Нора вышла замуж и укатила куда-то в Оклахому. Да, она оставила свой электронный адрес, да, они пару раз переписывались, но вскоре Дэн счёл за лучшее прекратить общение. О чём они могли болтать, о работе? О семье? О погоде и поездке? Мисс Тейт уволилась из школы – по слухам, в кружке теперь заправлял весьма своевольный тип, раздававший главные роли только любимчикам и подлизам. Кронштейны с костюмами, монологи и дощатый настил сцены остались в далёких расплывчатых снах…

Так прошёл год. Сном стала и реальность внутри мрачного огромного корпуса, наполненного аудиториями. Лекции, практики, работа, лекции, практики… Толпы молодёжи в белых халатах, тяжёлые двойные доски, испещрённые рисунками и формулами, энциклопедии, доклады, скрип мела и бесконечные ряды парт, напоминавшие переполненные галёрки. Дэну казалось, он сходит с ума и растворяется в мире, которому ещё недавно противился. Успеваемость шла вверх, преподаватели восхищались, появилось несколько знакомых… Но всё это было не то.

Однажды летом, незадолго до начала экзаменов, основная часть студентов выползла в огромный двор и занималась на свежем воздухе. Дэн предпочёл тенистый угол газона, возле старого дуба, ибо скамейки, как одна, были заняты, да и не только скамейки – будущие медики едва ли не сплошным пикником растянулись по зелёной территории университета. Здесь же, под деревом, получалось разложить массу конспектов и пособий в хронологическом порядке и нормально систематизировать. Составляя ответы на вопросы, Дэн увлёкся и не сразу заметил длинную тень, пересёкшую тетрадный разворот.

– Не помешаю, чувак? Можно к тебе?

Подняв глаза, он увидел Найджела Каннингема – бейсбольную звезду с третьего курса. Найджел обладал высоким ростом и высокой популярностью, предпочитая в качестве обращения именно «чувак» – нейтрально-лёгкое и вполне дружеское, особенно, если не располагал вариантами. Большую часть времени он проводил на тренировочной площадке или где-нибудь в холле, собирая компании вокруг себя, и оставалось только гадать, когда парень успевает учиться, притом, что его ответы всегда были блестяще подготовленными и содержательными.

Дэн, кивнув, сдвинул книги в сторону и продолжил работать. Краем глаза он отметил, что руки Найджела, севшего рядом, пусты, если не считать сигаретной пачки и зажигалки. Какое-то время возня с вопросами продолжалась, вокруг кто-то ходил, до дерева долетал смех студентов и аромат свежих цветов. Обстановка казалась почти нормальной и, если закрыть глаза, можно было представить, что позади драмтеатр, а не здание с досками и халатами… Дэн, спохватившись, начал перелистывать учебник, забыв, где видел информацию для нужного ответа.

– Вот, - Найджел, потянув книгу на себя, очертил пальцем длинный абзац, - перекатывай главу от начала и зубри, в твоём вопросе обычно именно её требуют.

– О… да, спасибо, - не ожидая, что за его манипуляциями следили всё это время, Дэн взял учебник и, склонившись над тетрадью, приготовился делать записи. Панорама театра в сознании потускнела, уступая суровой действительности. Найджел, хмыкнув, закурил, сплетая вместе запахи цветов и табака.

– Зачем ты пошёл в Сент-Мэри, чувак?

Вопрос прозвучал полтора листа спустя, когда однокурснику уже давно надлежало заскучать и самоустраниться. Дэн, вздрогнув, пощёлкал ручкой.

– Что, прости?

– Ты слышал, Спаркс.

Каннингем, помимо какого-то поистине благотворительного интереса проявил, оказывается, и потрясающую осведомлённость, до сих пор сидя рядом. Впрочем, грех быть не осведомлённым, слыша такую фамилию… Будто прочтя мысли, молодой человек улыбнулся и подмигнул – этакий Джин Келли[30] в молодости.