Месяцем раньше, 15 ноября 1918года, немцы, покидая Киев после подписания мирного договора, выделили в распоряжение Варвары Ханенко бронепоезд, который мог бы доставить ее и коллекции в Берлин, где они были бы в безопасности. Но она отказалась и от своего имени, и от имени своего покойного супруга, так как они всегда мечтали, чтобы эти произведения искусства, собранные ими за всю жизнь, навсегда остались в Киеве в целях образования и на радость всем украинцам. Кроме того, все эти коллекции после ее смерти должны были достаться ее племяннику Михаилу (то есть мне), а он всегда очень негативно относился к немцам и сражался с ними. Тетушке шел тогда шестьдесят шестой год. Она очень любила путешествовать, но ни за что не хотела навсегда покинуть Киев, как многие наши родственники, и жить в изгнании. Она понимала, что подвергается большой опасности, но решила встретить ее лицом к лицу и была готова скорее умереть, чем бросить свои коллекции или уехать вместе с ними на чужбину, оставив город, который и ее муж, и она так любили и для которого так много сделали.

В 1919–1920годах Киев много раз переходил из рук в руки. После ожесточенных боев белые сменяли красных, красные— черных… И в этих условиях Варвара принялась защищать свои коллекции, как могла. Она вновь вступила во владение и смогла пересмотреть свои коллекции, когда генерал Деникин взял город в августе 1919года. Но в декабре 1919года в Киеве была установлена советская власть. Лишь 27 февраля 1921года был создан Музей искусств и археологии Ханенко[6], его возглавил Н.Е.Макаренко, бывший помощник хранителя Отделения Средних веков и эпохи Возрождения Императорского Эрмитажа.

Последний год на этой земле моей тетушки Варвары, умевшей превращать в истинный рай все, к чему она прикасалась, стал настоящим адом. Элегантное охровое палаццо на Терещенковской улице, 15, где она хранила свои сокровища, было реквизировано, а ей оставили только комнатушку под крышей, где она ютилась со своей бывшей прислугой Дусей. С иезуитской жестокостью этой женщине, которая была сама доброта, было запрещено хотя бы одним глазком взглянуть на какой-либо из шедевров ее огромной коллекции, столь любимой, столь хорошо знакомой, ведь она сама создавала это собрание с невероятными терпением и любовью. Она была вынуждена жить в заточении прямо над своими сокровищами и знать, что они совсем близко, но для нее отныне недоступны.

Ставшая узницей в своей каморке, потерявшая семью и друзей после того, как Елизавета, вдова Александра Терещенко, жившая рядом в красивом доме с голубой ротондой и видом на парк, в конце концов последней уехала в Париж, Варвара Ханенко, которой было почти семьдесят лет, понимала, что ее положение безнадежно, и хотела только смерти, чтобы соединиться со своим любимым мужем. И прочь запреты, она должна в последний раз увидеть обожаемые шедевры! Презрев категорические приказы, холодной апрельской ночью 1922года она решилась рискнуть и тайно повидаться со своей коллекцией. Она чувствовала себя такой слабой, она была так грустна, что поддержать ее могло только прощальное созерцание сокровищ— в них была вся ее жизнь. После этого за ней придет смерть. Она это точно знала, но не испытывала страха.

С помощью Дуси Варвара смогла тайком войти в «свой» музей, держа в руке свечу. Она не ограничивалась торопливо брошенным взглядом, а подолгу рассматривала произведения искусства, которые так любила, но которыми не могла любоваться все долгие последние месяцы. Она знала— это в последний раз. Охватившее ее чувство было настолько сильным, что она не могла сдержать слез. Но это были слезы радости. Как ни странно, до самого рассвета никто не обратил внимания на загадочный огонек, неторопливо перемещавшийся из комнаты в комнату. Наутро Варвара без малейшего сопротивления дала красным охранникам себя арестовать. Она была преисполнена радости: ей удалось встретиться со своим счастливым прошлым. После этого ее держали в полной изоляции в мансарде, где она и умерла несколько дней спустя, 7 мая 1922года.

Официальные похороны были запрещены, и верная Дуся перевезла тело Варвары Ханенко в тогда еще действовавший Выдубицкий монастырь, старый казацкий монастырь-госпиталь на склонах Днепра, где покоился ее супруг Богдан. Священник согласился похоронить Варвару, но в отдалении, в скромной могиле, вырытой прямо на склоне холма, высящегося над Днепром. Вскоре вокруг этой одинокой могилы выросло множество кустов сирени.

Сегодня аллеи над парком Выдубицкого монастыря стали излюбленным местом прогулки киевлян, и говорят, что целые массивы сирени расцветают к 7мая, напоминая всем о жизни красивой и великодушной Варвары Ханенко, урожденной Терещенко, оставившей соотечественникам такую прекрасную память о себе. Люди не дали ей жить и быть достойно похороненной, но Господь своею милостью уготовил ей прекраснейшее место погребения. И в наши дни память о ней жива и почитаема всеми украинцами.

Позже ее прах перезахоронили рядом с супругом, их общая могила у стен великолепной маленькой церкви Святого Михаила с красивейшими фресками XV века сегодня восстановлена. В начале XXI века во время реставрации фрески со сценой Страшного суда рядом с могилой Варвары открылась голова ангела, относящаяся, по всей видимости, к нижнему, еще более древнему слою настенной росписи. Осененные этим шедевром, который, несомненно, был послан Богом, окруженные благоуханием сирени, великие коллекционеры и меценаты Богдан и Варвара Ханенко навеки упокоились рядом. И я абсолютно уверен в том, что Варвара, пребывая на небесах, нисколько не сожалеет о том, что выбрала столь мученическую участь, но умерла, как хотела, в собственном доме, а не провела последние годы своей жизни спокойно, но в изгнании, вдали от всего, что было ей дорого.

Такова была судьба тех членов семьи Терещенко, которые пожелали остаться на родине. Смерть или изгнание— третьего не дано. Поскольку от меня смерть отвернулась, мне оставалось только изгнание и я вынужден был строить новую жизнь в Норвегии. Россия и Украина отдалялись с каждым днем, и только Бог знал, какая беспокойная судьба была уготована им на ближайшие десятилетия. Да поможет им Бог, если это еще в Его силах! А всем Терещенко не оставалось ничего другого, как пытаться продолжать жить, стараясь понять то, что еще можно было понять, и простить все остальное. Пройдет много времени, и однажды в Украине и России появится новое поколение, которое не будет столь неблагодарным.