В эпоху Талмуда и в средние века потускнел облик Нехемии в памяти нации в ярком сиянии облика Эзры. И не удивительно: Эзра был предшественником книжников”, прародителем фарисеев, таннаев, амораев (составителей Мишны и Талмуда), а в дальнейшем — раввинов. Но еще в эпоху Второго храма, когда период Нехемии не был таким далеким прошлым, евреи поминали его добром больше, чем Эзру.

В недавно найденном оригинале на иврите произведения Бен-Сиры ”Хвала праотцев мира” нет ни слова об Эзре, тогда как про Нехемию Бен-Сира говорит: Нехемия — да возвеличится память о нем! — Восстановивший наши развалины,

Излечивший наши раны-руины,

Установивший двери и затворы.

Воистину, Нехемия восстановил разрушенный Иерусалим, залечил раны нашего языка и установил двери и затворы еврейского государства, — да возвеличится память о нем. Не только Богу своему мог он молиться, чтобы Он помнил его великие дела. С уверенностью в сердце, что так и будет, мог он также просить:

Помяни, народ мой, мне во благо!

ИЕХУДА МАККАВЕЙ (166—161 до н. э.)

I

Около 340 лет (537—198 до н. э.) тянулись ”серые дни” маленькой Иудеи, которая позволила чужим народам захватить значительную часть земель предков. За это продолжительное время произошли лишь незначительные политические события. Но это был период интенсивного внутреннего развития — религиозного, культурного, а также экономического. Небольшая Иудея не имела почти никакого политического значения: более двухсот лет (537—332) она была под пятой Персии, затем без особого сопротивления перешла к Александру Македонскому (332—323) , а потом к его наследникам — Лаумидану (322—301) и царям Птолемеям (301—198). Свыше ста лет правили Птолемеи Иудеей, смирившейся и покорной. Кроме самой Палестины, Птолемеи управляли главным образом Египтом — страной богатой и древней культуры. Такую страну трудно было эллинизировать. Птолемеи приняли восточный, ”египетский” характер в большей мере, чем египтяне — западный, эллинский. Поэтому Птолемеи не трогали и еврейской религии, с которой была связана вся культура народа.

Но в 198 году Антиох III завоевал Палестину, и Иудея перешла от Птолемеев к Селевкидам. Этот царский дом правил Вавилонией, Персией и Мидией,

Финикией, Сирией и Месопотамией — странами, которые не отличались тогда высокой культурой и где особенно силен был религиозный синкретизм. Они не были объединены политически; их связывала лишь власть Селевкидов. Поэтому Селевкиды стремились их объединить, привив им общую греческую культуру — всемирную культуру той эпохи. Селевкиды не встречали серьезного сопротивления со стороны подвластных им народов, религии и культуры которых уже пришли в упадок. В царстве Селевкидов была лишь одна нация, религия и культура которой не утратили своих особых черт, — еврейская.

Правда, и здесь образовались бреши. Иосеф бен Товия и его сыновья (Бней Товия) сделались сборщиками податей в Палестине и в прибрежной Сирии; таким образом и сюда проникли роскошь, излишества и обычаи Эллады. Появилась тенденция к эллинизации образа жизни. Семья Товии — сторонники Селевкидов, и они стремятся повсюду привить греческую культуру. Только Хурканос (Гиркан) бен Товия и первосвященник Хонио III стоят на стороне Птолемеев, не посягающих на религию и национальную культуру. Так произошел в Иудее раскол в богатой и правящей верхушке государства; народ же, верный традициям, сторонится эллинизаторов. Была также группа ”община хасидеев” (благочестивых) — партия ортодоксов, возникшая еще во времена Эзры и считавшая сознательно или несознательно эллинизирующихся преступниками”, ”грешниками”, Отступившими от Божьего закона”. Столкновение между партиями было неизбежно. Ускоряет его Антиох IV Эпифан (175—164) — человек со странностями, доходящими до сумасбродства (”эпиман”), фанатичный эллинист, отрицательно относящийся ко всяким религиям Востока. Он был по душе эллинизаторам: поклонник эллинистической культуры и сторонник нововведений, поспешный в своих решениях и легкомысленный в поступках. Первосвященники Иехошуа Ясон, а затем Менелай связывали тяготение к обновленшш в религиозно-культурной области со стремлением улучшить экономическое положение: Иерусалим должен превратиться в греческий ”полис”, обладающий различными экономическими и политическими привилегиями. Именно это означали слова ”записать иерусалимцев в качестве антиохийцев”. Кроме того, надлежало основать в Иерусалиме ”гимнасиум” и ”эфевий” (зал для молодежи), чтобы эллинизировать евреев хотя бы внешне; внутренняя эллинизация совершится сама собой. Была и политическая цель: Хонио и Гиркан склонялись на сторону Птолемеев за их умеренность в насаждении греческой культуры; Ясон и Менелай обещали хранить верность селевкидскому царю.

Так переплелись религиозно-культурные и политико-экономические интересы эллинизаторов и их противников. Да и классовая борьба играла здесь значительную роль: народные массы были в большинстве против эллинизаторов, среди которых богачи, сборщики податей, первосвященники, их приближенные и крупные землевладельцы составляли подавляющее большинство. Конечно, и среди ”общины хасидеев” были богатые люди, священники и землевладельцы, но тут они были в меньшинстве.

Религиозно-национальное восстание на экономической и социальной почве было неминуемо.

Поднял восстание рядовой старик священник Маттитьяху бен Иоханан Хасмоней из маленького захолустного городка Модиин в Иудейских горах к востоку от Лода (Лидды) . Он был не богачом, видным священником или аристократом, а человеком из народа. Он лишь поднял знамя бунта и совершил важное дело — в оборонительных целях разрешил воевать и в субботу: ”оскверни одну субботу для того, чтобы смог соблюсти много суббот”. Маттитьяху успел сделать не много: он был стар и вскоре скончался. Но ему принадлежит заслуга почина. Продолжение было долгом его сыновей. Они действительно продолжили и довели дело до конца. И первым, наиболее успешным среди тех, кто положил начало полному освобождению нации, был его третий (согласно I, II, III книгам Хасмонеев) или старший (согласно Иосифу Флавию) сын — Иехуда по прозванию Маккавей. Смысл этого прозвища нам трудно найти, как и смысл прозвищ его братьев (Иоханан Гади, Шимон Тарси, Элиэзер Авран и Иоханан Апфос). Маттитьяху назначил Иехуду Маккавея главнокомандующим в Освободительной войне и приказал остальным своим сыновьям повиноваться ему, как отцу. За образец велел он взять библейского Пинхаса, пресловутого ревнителя чистоты веры и нации. Сыновья остались верными завету отца до последнего вздоха и довели Освободительную войну до успешного завершения.

Самая большая заслуга в этом принадлежит Иехуде Маккавею.

II

На редкость удачным было семейство Хасмонеев.

У Маттитьяху было пять сыновей — все герои, все беззаветно преданы своему народу, все жили в дружбе и согласии, не завидуя друг другу, и даже старший повиновался младшему, когда тот был начальником.

Маттитьяху отлично знал своих сыновей, и выбор Иехуды на пост командующего, несомненно, был лучшим решением. В I книге Хасмонеев (3:4) про него говорится:

Он был подобен льву...

Алкающему добычи.

Да, львом был Иехуда Маккавей: бесстрашный и способный стратег, вместе с тем не подсчитывающий скрупулезно соотношение своих и вражеских сил. Он всегда учитывал еще одну силу — нематериальную и неосязаемую — волю нации к жизни. В тот момент, когда у народа только два выхода — либо победить, либо перестать существовать — он не может не победить.

Этот ”львенок Иудеи” не полагался лишь на силу, не уподоблялся тем героям-храбрецам, которые уповают только на свое войско: он ”смиренномудро ходил пред Богом своим”. Свои победы Иехуда Маккавей объяснял чудодейственной силой Божьей. Он не пользовался своей властью более, чем этого требовал его высокий долг в тех чрезвычайных обстоятельствах. Суров, возможно, слишком суров был он по отношению к эллинизаторам; в них он видел основную причину беды, которая постигла его народ, и безжалостно преследовал их. За народ же он готов был буквально отдать душу. Воины его боготворили и готовы были идти по его приказу в огонь и воду, а братья его любили и повиновались ему, как отцу.