1 Берехии” (Нехемия 6:18). Позднее присоединился к ним Гешем (или по-арабски — Гашму),”аравитянин”. Все они принадлежали к народам, соседним с Иудеей, и пока страна была заброшенной и наполовину языческой, были близки к иудейским богачам и вельможам. Они понимали, что если Иудея окрепнет политически и духовно, то им и народам, среди которых они живут, не устоять. Нехемия говорит о них естественно и просто: ”Им было весьма досадно, что пришел человек заботиться о благе сынов Израилевых” (там же 2:10). Как много говорят эти слова в наши дни!... Злоба без причины, а также ненависть и зависть на почве материальной и духовной заинтересованности.

В начале своего пребывания в Иерусалиме Нехемия не хотел столкновений, так как они помешали бы ему в задуманных им важных мероприятиях. Поэтому он сначала скрывал свои строительные планы и не говорил о полномочиях от царя. Он пробыл три дня в Иерусалиме и ночью отправился верхом на коне в сопровождении нескольких человек обследовать разрушенную стену и сгоревшие ворота. В тиши темной ночи объезжал он руины. Разбитых камней было так много, что ”не было места пройти животному, которое было подо мною” (там же 2:14) . Лишь после того, как он убедился, что восстановить стену из развалин нельзя и нужно строить новую, он предложил вельможам, священникам и сановникам: "Пойдем, построим стену Иерусалима, и не будем больше в таком унижении” (там же 2:17) . Из последних слов видно, к чему стремился этот выдающийся деятель. Он показал грамоту царя о выдаче леса для строительства, а также свои полномочия предпринимать все, что он найдет нужным для благоустройства государства. Вельможи, сановники и священники ответили: ’Ъудем строить!” — и укрепили руки свои на благое дело” (там же).

Это, конечно, сразу восстановило ”врагов Иехуды и Биньямина” против Нехемии и его друзей. Сначала они грозили Нехемии доносом: "Что это за дело, которое вы делаете? Уж не думаете ли возмутиться против царя?” Это вызвало только усмешку Нехемии: Персидская империя была могущественной, и сам он был важным сановником, хорошо знавшим ее силу, и прекрасно понимал, что если бы такая сумасбродная мысль появилась у евреев, то их мятеж был бы мгновенно подавлен силой одного царского отряда. Но доносчики во все времена, а в особенности доносящие на евреев, не руководствуются здравым смыслом и полагают, что когда дело касается евреев, то поверят всему. Но на этот раз они просчитались, и Нехемия им резко ответил: "Вам нет ни права, ни части, ни памяти в Иерусалиме!” Тогда они прибегли к оружию насмешки, намереваясь достигнуть того, чего им не удалось угрозами: ”Что делают эти жалкие иудеи?... Неужели они оживят камни из груд праха, и притом пожженные?!... Пусть их строят; пойдет лисица и разрушит их каменную стену”. Нехемия не мог вынести издевательств, которыми враги дразнили строителей, и он прочувствованно восклицает: ”Услышь, Боже наш, в каком мы презрении, и обрати ругательства их на их голову!” Тяжело было Нехемии выслушивать издевательства, тяжелее, чем угрозы доноса или нападения, но не таков он был, чтобы из-за насмешек прекратить священный труд.

Тогда враги обратились к языку силы. Они сговорились внезапно напасть на рабочих, убить их и тем самым прервать постройку стены. Но Нехемия узнал об об этих замыслах от евреев, живших по соседству с врагами. Он установил народное дежурство. За стеной были поставлены стражи, вооруженные мечами, копьями и луками. Своих юношей-прислужников он разделил на две части: одна — вооруженная — на страже, а другая — на стройке. И все, ”строившие стену и носившие тяжести... одною рукою производили работу, а другою держали копье. Каждый из строивших препоясан был мечом по чреслам своим, и так они строили”. При Нехемии же всегда находился отрок-трубач, который должен был при появлении врагов трубить в рог, чтобы работающие в разных концах стройки собрались вместе и отбили врага.

Строительство шло споро: чтобы не терять времени, работали от зари до появления звезд, не выпуская меча из рук. Для предотвращения ночного нападения на город, Нехемия приказал ночевать не возле стены, а в городе, и быть ”ночью на страже, а днем на работе”. Сам Нехемия и его приближенные и прислужники не раздевались на ночь. Так шла работа по строительству иерусалимской стены! Это единственный такого рода подвиг в истории человечества. Он стал возможен только благодаря мужеству Нехемии — доблестного мужа, воодушевлявшего народ и его руководителей энергичными словами: ”Не бойтесь их! Помните Господа великого и грозного и сражайтесь за братьев своих, за сыновей своих и за дочерей своих, за жен и за дома свои!” (Нехемия 3:36).

Итак, и этот заговор врагов не удался, и стена росла. Тогда враги прибегли к хитрости. Они знали, что душой всего дела был Нехемия, и решили тайно покончить с ним. Они пригласили его в городок Кфирим для встречи с Санбаллатом и Гешемом, намереваясь убить его там. Нехемия, которому были известны их намерения, притворился, что ничего не знает, и ”простодушно” ответил: ”Я занят большим делом; не могу сойти. Дело остановилось бы, если бы я оставил его и сошел к вам” (Нехемия 6:3) . Тогда враги прибегли к другой хитрости. Если раньше они намекали на то, что Нехемия с его друзьями замышляют мятеж, то теперь они притворились, что не верят в это обвинение, возводимое другими. А так как такое обвинение чревато опасностью для Нехемии и для Иудеи вообще, они, будучи друзьями его и народа Иудеи, готовы совместно с ним обсудить, какие меры принять против этой клеветы. Санбаллат послал открытое письмо к Нехемии, в котором говорится: ”Слух носится у народов, и Гешем говорит, будто ты и иудеи задумали отпасть, для чего и строишь стену, и хочешь быть у них царем, по тем же слухам; и пророков поставил ты, чтоб они разглашали о тебе в Иерусалиме и говорили: ”царь иудейский!” И такие речи дойдут до царя. Итак, приходи, и посоветуемся вместе”. Но Нехемия отвечает коротко и ясно: ”Ничего такого не было, о чем ты говоришь; ты выдумал это своим умом” (Нехемия 6:6—8) .

Тогда недруги придумали новую уловку. Они наняли какого-то ”пророка” Шмайю бен Длайю и некую ”пророчицу” Ноадию, и те ”запугивали” Нехемию. Шмайя сказал Нехемии, что покушаются на его жизнь, и посоветовал ему спрятаться в Храме. Этим они пытались повредить ему двояким образом: если Нехемия послушается совета Шмайи, то, во-первых, он станет посмешищем для народа как трус, а во-вторых, он вызовет презрение к себе как осквернитель святыни, поскольку вход внутрь Храма воспрещен мирянину. Это будет его духовной смертью. Но Нехемия гордо отвечает: ”Может ли бежать такой человек, как я? Может ли такой, как я, войти в Храм и остаться живым? Не пойду!” (Нехемия 6:11). Это был достойный ответ!

Стена была построена очень быстро — в пятьдесят два дня (завершена 25 элула 444 г. до н. э.). Участок, прилегающий к тем или иным воротам, был закреплен за определенной группой строителей. Так, Овечьи ворота построили и освятили первосвященник Элияшив и его братья священники; Рыбные ворота строили уроженцы Сенаи совместно с группой богатых людей; Ворота Долины и Ворота Источника строили начальники округов и полуокругов и т. д.

Когда строительство было закончено, Нехемия устроил пышную, торжественную церемонию обновления стены. Здесь мы видим его вместе с писцом Эзрой. К этому национальному празднеству Эзра привлек и женщин с детьми. Он собрал отовсюду левитов и певчих, поставил два хора и организовал два шествия ”по стене”. По правую сторону, с запада на юго-восток двигалось одно шествие с хором, и замыкал его писец Эзра, а по левую сторону, с запада на северо-запад шло второе шествие с хором, и замыкал его наместник Нехемия. Во главе шествий шли хоры левитов, пели гимны, приписываемые Давиду, играли на арфах и лирах, ударяли в кимвалы и трубили в трубы. А когда оба хора стояли в Храме, под радостные трубные звуки были принесены многочисленные жертвы, ”и веселие Иерусалима далеко было слышно” (Нехемия 12:43).