благодаря Аракчеева за представление в отличном виде подведомственных ему частей, обнял его

и поцеловал.

По отъезде Государя все, экстренно подтянутое, начало мало-помалу приходить в свое обычное

состояние, и поселенная жизнь потекла будничным порядком; только начальствующие лица все

еще продолжали волноваться в ожидании наград.

III

Спустя недели две после Высочайшего смотра приехал в полк Аракчеев. На другой день назначен

был развод с церемонией. В караул по полку — очередная рота; состав развода следующий:

1) караульная рота; 2) караул Военно-учительского института; 3) два караула от армейских

кадровых батальонов; 4) караул от фурштатской ротыvii[vi ]; 5) караул от рабочего батальона; 6)

учителя военно-сиротских отделенийvii [vi i]; 7) уланы Чугуевского и Херсонского поселений; 8)

парольные унтер-офицеры от всех батальонов и 9) унтер-офицеры и рядовые (при офицере) от

жандармского взвода и фурштатской роты, верхами являвшиеся ординарцами и вестовыми к

старшему при разводе.

Я нарочно привожу этот мозаичный состав развода, чтобы читатель мог составить себе понятие о

разводах былого времени.

Все готово. Все подтянуты, выглажены и вылощены; все с трепетом ждут грозного начальника.

Тихо так, что слышно жужжание больших синих мух, ожесточенно нападающих на потные лица и

затылки гренадер и самого начальства... Старшие офицеры, собравшиеся на правом фланге

развода, разговаривают вполголоса, передавая друг другу свои предположения о том, кому какую

дадут награду. Офицеры, находящиеся в строю, проходят иногда по фронту, выравнивая ряды,

поправляя на людях амуницию и кивера... Звуки подзатыльников и зуботычин раздаются как-то

очень глухо — бьют осторожно... крепкое русское словцо, в обычное время неумолкаемым эхом

перекатывающееся по плацу, теперь слышится иначе, мягко и сдержанно...

— Идет! — полушепотом проносится по разводу, и действительно, он наконец появляется.

Встреченный барабанным походом, граф после обычного приветствия: «Здорово, гренадеры!» —

отправляется по фронту. Музыканты изо всей силы надувают приветственный марш, под звуки

которого его сиятельство обходит представляющиеся на разводе части, делая по пути свои

замечания. Вот он останавливается перед учителями в треуголках, и по плацу раздается его

гнусливый голос:

Вы, дураки! Не знаете, как надо встречать начальника! Вы должны были поднять левую руку к

шляпе! — Затем, обращаясь к полковнику фон Фрикену, граф прибавляет: — Обтесать этих

болванов!

Слушаю-с, ваше сиятельство! — было ответом исполнительного командира.

Подарив многих лиц разными наименованиями, как то: дурак, болван, нечесаный чурбан, Аракчеев

подозвал к себе полкового адъютанта и отдал ему какое-то приказание; тот, взяв с собою двух

офицеров и двух унтер-офицеров, отправился с ними в дом шефа полка (Аракчеева), откуда

вскоре и вынесли огромный серебряный поднос, покрытый красивою салфеткою, и понесли его по

фронту. Во все время, пока продолжалось шествие с подносом, развод держал на караул, а

музыканты играли торжественный марш. Когда, наконец, поднос был вынесен на середину, шагов

на двадцать от фронта, подошел Аракчеев и, открыв салфетку, взял бумагу и прочел довольно

громко приблизительно следующее:

–

Государь Император, осмотрев (такого-то числа) вверенные мне войска, изволил найти их в

отличном состоянии как по фронтовой, так равно и по хозяйственной части; почему за ревностное

и неусыпное старание нижепоименованных начальствующих лиц, представленных от меня к

наградам, всемилостивейше жалует. Генерал-майор NN! — вызывает Аракчеев по списку.

Генерал подходит и узнает, что Государь за усердную службу жалует его орденом Св. Анны 1-й

степени. Аракчеев берет с подноса орден и надевает его на нового кавалера, за что тот целует —

сначала портрет Императора на груди у Аракчеева, а потом и самого Аракчеева в плечо и отходит

в сторону; за ним подходят другие, удостоенные награды. Когда очередь доходит до фон Фрикена,

голос Аракчеева возвышается, и он громко провозглашает: